— Смелость… — его голос прозвучал задумчиво, и он немного расслабился, будто искренне восхищаясь тем, что только что увидел. — Ты действительно заслуживаешь уважения, Кенджи. Мало кто решился бы на такое. Если бы ты не выпил этот стакан, клянусь, мы бы убили тебя прямо тут вместе с твоим другом. Расстреляли бы. Но ты поступил достойно — слово сдержал.
Его лицо приобрело почти дружелюбное выражение, и он махнул рукой к двери.
— Можешь идти, — сказал Самурай, его голос вновь стал спокойным. — Я уважаю твоё хладнокровие. Сегодня тебе не нужно платить своей кровью.
Я уловил едва считываемый намек и кивнул ему, тихо шепнув:
— Благодарю!
Потом встал, развернулся и направился к выходу, чувствуя, как взгляд Самурая сверлит мне в спину. Уже в холле ко мне присоединился Волк, бросив на меня потрясённый взгляд.
— Ты что, совсем спятил? Как можно было просто взять и выпить это⁈ — Волк вытаращил глаза, недоуменно качая головой. — Ты же умрешь!
— Все мы когда-нибудь умрем.
— Но ведь…
— У меня есть еще время, Волк, — раздраженно ответил я. — Господин Ямато еще жив, если ты забыл. А он выпил яд пару часов назад. Так что время у меня еще есть.
— Ты отчаянный!
— Говори поменьше и подай мне целлофановый пакет, — сухо ответил я, чувствуя, как внутри что-то начинает бурлить и подступает к горлу. Шутить с Самураем было всё равно что ходить по лезвию ножа. Повернувшись к Волку, я жестом показал на ближайшую урну, стараясь не упустить ни секунды.
Волк протянул мне целлофановый пакет, его глаза были полны тревоги и удивления. Я схватил пакет и отвернулся, пока меня скручивал приступ тошноты. Спустя минуту, когда желудок наконец перестал подниматься, я чуть отдышался и приподнял пакет с «образцом», который теперь болтался у меня в руках.
— А вот и наш ключ к разгадке, — усмехнулся я, показывая пакет Волку.
Волк посмотрел на меня, ошарашенный.
— Ты серьезно? Ты всё это специально?
— Как бы иначе мы смогли выяснить, что за яд они используют? Теперь можно будет отправить это на анализ. Узнаем, как он действует и, возможно, найдем способ защититься, — ответил я спокойно, хотя сердце все еще колотилось от перенесенного напряжения.
Волк покачал головой, его выражение сменилось на восхищение.
— Ты везучий, Кенджи. Или просто невероятно умен.
— Думаю, немного того и другого, — ухмыльнулся я. — Теперь, когда мы знаем, что именно применяет Самурай, у нас есть шанс развернуть игру в нашу сторону.
Волк бросил взгляд на пакет и хмыкнул:
— Кто бы мог подумать, что твоё безумие однажды принесет такую пользу.
Мы оба рассмеялись, и впервые за весь этот вечер я почувствовал, что у нас появился шанс справиться с угрозой.
Глава 23
Ямато лежал неподвижно, окружённый светом медицинских ламп и неясными, расплывчатыми голосами врачей и медсестёр. Они склонились над ним, подключая аппараты, вводя препараты. Звуки мониторов и глухие, встревоженные разговоры смешивались в гулкий фон, словно бы сам воздух давил на плечи, сгущая атмосферу в помещении. Врач, следивший за показателями, нахмурился — состояние ухудшалось, и каждый новый сигнал, прерывающий ритмичные пикания, звучал словно тревожный набат.
— Необходимо увеличить дозу, — напряжённо сказал он, и коллеги, обменявшись мимолётными взглядами, согласились. Укол — и новый препарат влили в вену Ямато, в надежде на отклик, на спасительный знак, что организм начнёт отвечать на лечение. Они старались не думать о том, что шансов осталось немного, что сердце его било с отчаянной натужностью, словно само искало силы, чтобы остаться в ритме. В этот момент, казалось, время стало тягучим, каждый врач, каждая медсестра — все затаили дыхание.
Минуты шли, но ничего не менялось. Врач устало потёр лоб, искоса поглядывая на экран. Никаких улучшений. Ямато оставался в тяжёлом, неподвижном оцепенении.
«Только чудо…» — подумал доктор, сжимая руки и снова поддаваясь малейшей надежде.
Но радоваться, как оказалось, было рано.
— Показатели не улучшились, — после паузы сказала медсестра, осторожно переводя взгляд с мониторов на врача, словно боясь нарушить напряжённую тишину, повисшую в палате.
— Я и сам это вижу, — отозвался врач. Он сжал губы, не сводя взгляда с монитора. Сигналы всё слабее отстукивали ритм сердца, словно раздумывая, стоит ли бороться дальше.
Врач оглянулся на медсестру и сделал глубокий вдох, обдумывая возможные решения. На секунду он будто замер, но в его глазах зажглась решимость.
— Я сделаю ещё одну инъекцию, — твёрдо произнёс он, подхватывая ампулу с препаратом.
Медсестра не сразу протянула шприц, её взгляд остановился на докторе, и в её глазах появилось беспокойство. Она будто собиралась что-то сказать, но в последний момент замялась. Всё же медсестра решилась и тихо напомнила:
— Сенсей, ему девяносто лет… Такое вмешательство может быть слишком опасным. Организм может просто не выдержать, если ввести ещё одну дозу.
Врач встретился с её взглядом, выпрямился и серьёзно посмотрел ей в глаза, словно собирался сказать нечто важное. Усталость в его лице вдруг сменилась железной решимостью.
— А у нас есть иной выбор? — почти шёпотом спросил он, не отводя от неё взгляда.
Медсестра на мгновение замерла, переваривая его слова. Она понимала, что ситуация отчаянная.
С трудом, медсестра всё же кивнула, молча протягивая шприц. Доктор, ощутив её согласие, быстро наполнил его препаратом, и, сосредоточившись, ввёл лекарство. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться.
* * *
В машине я почувствовал, как неприятное тепло начало подниматься от живота к груди. Пальцы начали дрожать. Волк, сидевший рядом, заметил, как мое лицо напряглось.
— Кенджи, с тобой все в порядке? — в его голосе была настороженность.
Я кивнул, хотя и понимал, что дела плохи. Это чувство растущей слабости и покалывание в конечностях могло означать только одно —
