лишить меня ненароком жизни раньше времени.
Внутри чувство дикого страха медленно сменяется гневом, а ещё в какой-то степени безразличием. Мне почти всё равно на то, что будет дальше. Я знаю, что умру в любом случае, так что боли почти уже нет. Я просто научилась за часы пыток её затуплять.
Когда я переворачиваюсь на живот, желая встать, я вдруг ощущаю колющее чувство у груди. В моём платье что-то есть. Что-то маленькое и твёрдое. Нахмурившись, я еле-еле привстаю на локтях и сую руку в зону декольте. А спустя уже секунду достаю маленький чёрный предмет.
О боже мой...
Когда-то Гай уже демонстрировал мне его, но я думала, что назад в платье чип не возвращался. Я кручу в руке маленький квадратный предмет, сейчас «потушенный», лишённый мигающего огонька, который был, когда Гай показывал мне его.
Он отключен. Должно быть, он сейчас не работает. И может быть, очередной мой шанс заключается как раз в том, чтобы снова его включить.
Я нахожу небольшую кнопочку сбоку, похожую на рычажок. Чип едва не соскальзывает с моих трясущихся рук, я так взволнована, я так себя ненавижу за очередную попытку зажечь в сердце надежду, но не могу перестать шевелиться и поддерживать в себе тягу к жизни. Мне кажется, сердце со мной согласно, и оно больше не стучит так сильно, как раньше. Оно успокаивается у меня в груди, пока ладони продолжают потеть.
И всё-таки не хочу я умирать...
Я переключаю мини-рычажок, и чип загорается мигающим красным огоньком.
* * *
В этот же момент на карте в телефоне Гая по ту сторону Сиэтла вдруг появляется огонёк идентичного цвета.
Глава 59
Я пихаю чип обратно в лифчик, заталкивая как можно глубже, чтобы он не выпал, когда Хью в очередной раз проявит свои насильственные наклонности.
От волнения вперемешку с тревогой у меня кружится голова. Таблетки, которыми меня пичкают, явно подавляют сопротивляемость психики, и оттого я вечно чувствую тянущую слабость в конечностях. Ложусь обратно на пол так, будто он стал моей кроватью. В тело упираются острые края деревянных щепок, осколки бутылок и кирпичей, но мне всё равно на эту пустяковую боль. Я всё думаю: сработает ли чип. Догадается ли Гай искать меня с его помощью?
Проходят минуты, потом часы. А я всё продолжаю лежать, и меня никто пока не тревожит. Моментами я думаю о смерти. Эти мысли на самом деле стали мне гораздо ближе, чем мысли о жизни за всё это время. Я часто думаю о ней. Так часто, что уже свыкаюсь...
Но потом я поворачиваю голову в сторону, чтобы слёзы потекли вниз, не застыв около уголков глаз...
Воздух застревает у меня в горле, когда я вижу то, что не должна была бы видеть. Какое-то сумасшествие.
— Милая.
Я не знаю, что происходит с моим телом, с моей душой, с моим сердцем и головой после того, как я слышу этот голос и вижу его лицо. Но сил встать у меня не находится. Я так рада видеть его... Так рада смотреть в его зелёные пленившие мою душу глаза, что больше не думаю о том, где я нахожусь, в каком аду пребываю столько времени. Больше не чувствую ничего, кроме как облегчения.
— Гай... — Мой шёпот слишком тихий. Я с трудом разговариваю. — Забери меня отсюда...
Я еле слышу саму себя. Голос совсем охрип, и он с огромной силой выбирается наружу из горла. Я думаю, что при виде такого ужаса он подскочит ко мне, поднимет на руки и увезёт в безопасное место, как всегда делал...
Но Гай стоит на месте, будто бы ничего и не происходит. Он спокоен, ровно дышит, смотрит на меня сверху вниз с какой-то мягкостью и одновременно строгостью.
— Почему ты ничего не делаешь? — плачу я, хрипя ещё больше. — Почему ты просто стоишь?
— Я не могу тебе помочь.
Я чувствую, как разом трескаются все мои кости. Потому что боль ровно такая же, как если бы кто-то сжал моё тело и разломал меня пополам.
— Ты сильная, Каталина, и ты с этим справишься. Я тебя жду.
Осознание доходит до меня уже на следующую секунду.
Мне дали очередные таблетки полчаса назад. Всего полчаса назад. Как раз пришло время, когда они начинают действовать.
Это просто галлюцинация.
Он мне лишь кажется. Мой мозг спроекцировал человека, в котором, как мне казалось, я больше всего нуждаюсь.
Гай делает шаг назад. Я беспомощно тяну ослабшую руку в его сторону, хочу ухватиться за край его штанов, за маленький кусочек его самого, чтобы он не исчезал. Чтобы не растворялся в воздухе, когда он так мне нужен.
— Нет, — шепчу я. — Не бросай меня.
— Ты справишься.
Я пытаюсь ползти и шепчу:
— Я слабая... Я не смогу...
Он отступает и повторяет:
— Я тебя жду.
Его голос проникает в самое моё сердце вместе со словами, которые кажутся мне абсурдом.
А потом Гай исчезает.
От разочарования мне хочется кричать. От ужаса того, что я снова осталась одна и что единственная частичка человека, который мог спасти меня, исчезла, хочется рвать на себе волосы.
Всхлипывания поглощают комнату целиком. Я не слышу больше звуков: только то, как из горла вырываются всхлипы, как рыдает каждая часть моего сердца.
Дверь вдруг с шумом распахивается, и я резко поворачиваю голову в её сторону, содрогаясь от холода, проникшего в комнату.
— Что ж... — потирая ладони, довольно ухмыляется Хью. — Поздравляю. Сегодня у тебя последняя процедура. Завтра ты уже будешь гнить под землёй.
Моё тело дрожит сильнее. Каждая клеточка леденеет от страха.
Хью направляется в мою сторону, а я отползаю назад. Мои движения удовлетворяют его ещё больше. Он дразнит меня, резко поддаётся вперёд, затем делает вид, что схватит, но не делает этого. Каждый его рывок отдаётся колющим ощущением в моей груди, и испуганными вздохами из горла.
— Больной ублюдок! — сквозь слёзы кричу я, набравшись смелости.
Как глупо! Как безрассудно! Как по-идиотски!
Его выражение лица быстро меняется. На оскорбления он реагирует молниеносно. Теперь он взбешён, и, кажется, дай ему волю, Хью с удовольствием размазал бы меня по стене, и ему даже не пришлось бы прилагать для этого особые усилия
Кажется, я задела его хрупкое эго.
Хью пытается схватить меня за ногу, тянется ко мне своими огромными ручищами, но я бью
