от самодовольно ухмыляющегося Нейта, которого до этого момента я считала приличным парнем — старым другом, с которым у меня связаны хорошие воспоминания. Но что за человек поднимает вопрос о лишении девушки девственности перед ее парнем и родителями в ресторане? Боже, что за свинья!
Когда выходим на улицу, Дин вырывает свою руку из моей и топает к машине, оставляя меня на холодном ветру. Мои каблуки стучат по тротуару, когда я пытаюсь догнать его. Когда дохожу до его машины, парень держит пассажирскую дверь открытой, чтобы я могла сесть, и, не говоря ни слова, я залезаю внутрь. Тревога поднимается у меня в горле.
Как только он садится за руль, я выпаливаю:
— Дин, я…
Он поднимает палец вверх.
— Не сейчас.
Я хмурюсь, обескураженная. Никогда не видела Дина расстроенным. Даже со своими друзьями или с кем-то еще. Обычно он — мистер Счастье, Спокойствие и Безмятежность. Я сижу тихо, пока он выезжает с парковки и направляется к моей квартире. Я предполагаю, что он собирается на ходу вытолкнуть меня из машины, но Дин этого не делает. Он паркуется, выходит, открывает мою дверь и следует за мной до самой квартиры.
Мы проходим на кухню, и он угощается бутылкой воды из холодильника, его челюстные мышцы поддергиваются в гневе, когда он прислоняется к моей кухонной стойке, все еще в ярости, как тогда в ресторане.
Я снимаю куртку и прислоняюсь к стойке напротив него. Мой голос тихий, когда я говорю:
— Эй, итак… бой окончен. Думаю, ты победил.
— На хрен этого парня, — рычит Дин, проводя рукой по волосам. — На хрен его и на хрен его валторну.
Приподняв брови, я издаю тихий смешок.
— Боже, что его валторна тебе сделала?
— Это не смешно, Нора, — огрызается Дин, стреляя в меня яростным взглядом. — Он намекал на то, что лишил тебя девственности, не так ли? Вся эта чушь о том, что попробовал твое печенье до колледжа? Я довольно хорошо читаю подтекст, так что точно знаю, о чем он говорил.
Мое лицо покраснело от смущения.
— Да. Понятия не имею, почему он об этом заговорил. Это было так странно.
— Ты отдала ее этому придурку? — рычит Дин, указывая на дверь, как будто Нейт находится по ту сторону. — Почему ему? Из всех гребаных людей?
— Я была молода?
— И пьяна?
— Нет, я не была пьяна, — огрызаюсь я. — Мне было семнадцать, он уезжал в колледж в Калифорнии. Я готовилась к поступлению в кулинарную школу, и было странно, что у меня еще не было секса. Ни у кого из нас не было… речь не шла о связи или отношениях. У меня не было чувств к нему. Это просто было то, что я хотела сделать.
Дин облизывает губы и качает головой.
— Это была галочка, которую тебе нужно было поставить в одном из твоих драгоценных списков, не так ли?
В животе вспыхивает гнев.
— Не издевайся надо мной. Я была ребенком, и у меня был секс… вот и все. Не думала, что он собирается поднять эту тему более десяти лет спустя перед таким осуждающим придурком, как ты.
Дин отталкивается от стойки и вышагивает передо мной, сжимая в руках полупустую бутылку с водой, словно это шея Нейта.
— Мне следовало подождать на парковке, пока он выйдет, чтобы надрать ему задницу.
— Бить неодушевленные предметы, как Нейт? — Я отвечаю со смехом, безуспешно пытаясь разрядить обстановку. — Дин, тебе не нужно надирать ему задницу.
— Черта с два, — огрызается он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми, дикими глазами. — Достаточно того, что он бросил это тебе в лицо, но у него, блядь, хватило наглости говорить об этом при мне. Мы с тобой вместе. Я твой чертов парень!
— Фальшивый.
— Что?
— Фальшивый парень, — мягко поправляю я, наблюдая, как он немного сдувается, и его лицо искажается странной гримасой гнева и замешательства. Я делаю шаг вперед, чтобы уточнить. — Это значит, что все это фальшивка, так что тебя не должно волновать, что какой-то парень говорит обо мне.
— Меня не может не… — Дин ставит бутылку с водой на стойку, его руки сжимаются в кулаки по бокам. — Почему, блядь, меня это не должно волновать? Я сплю с тобой. Ты мой друг. Я забочусь о тебе. Мне следовало поцарапать машину этого ублюдка. Наверняка это был тот претенциозный «Бентли», который я видел на парковке. Ты должна дать мне адрес его родителей. Тридцатилетний мужчина, все еще живущий дома с мамой и папой, заслуживает того, чтобы его машину испоганили.
— Дин, кто бы говорил? Ты сам водишь «Рендж Ровер». — Я тихонько смеюсь и подхожу к нему, прижимая руки к его груди, которая все еще напряжена от ярости. Парень отводит от меня взгляд, мышцы его челюсти подрагивают, когда он снимает очки и пощипывает переносицу. Я обхватываю его щеки ладонями и заставляю посмотреть на меня. — Слушай, я ценю дружеское предложение о вандализме, но мне все это безразлично. Нейт — это… Нейт. Он всегда был каким-то неловким, когда мы были детьми.
Дин наклоняет голову и прищуривается на меня.
— Очевидно, тебе было не слишком неловко позволять трахнуть себя. Должно быть, тогда ты была в отчаянии.
— Ай, — кричу я, отстраняясь от него, словно обжегшись. — Это было грубо.
Дин съеживается от перемены в моем настроении.
— Слушай, мне жаль, что весь этот вечер пошел коту под хвост, Нора. Я был ошарашен.
— Чем?
— Ты могла бы сказать мне, что спала с ним.
— И что с того, что я с ним спала? — рявкаю я, скрестив руки на груди. — Какая разница?
— Я играю роль твоего парня, чтобы оградить тебя от чувака, которого твоя мама считает идеальным для тебя, потому что ты сказала мне, что не хочешь быть с ним. Но на самом деле, ты была с ним. Библейски! — насмехается он, бросая мне в лицо мои прежние слова. — Я пытаюсь понять, какого черта я тебе понадобился.
— То, что я спала с ним тогда,
