***
Следующий день начался с небольших разногласий. Гриша полночи любовался подаренной челюстью, не давая спать всем остальным, а потому, когда он утром изъявил желание поваляться подольше, был немедленно изгнан из комнаты. Вернулся младший Лепатов с покаянным видом и завтраком, поэтому довольно быстро был прощён, но неприятный след в душах всё равно остался.
– Как думаете, вся эта вампирская история – действительно всего лишь совпадение?
– Ну что ты, по городу бродят настоящие упыри.
– И я знаю парочку, – обидевшись, девушка швырнула в Роберта варёное яйцо, не попала и от этого расстроилась ещё больше. – Я просто хочу сказать, что совпадений многовато. Парень Евгении, конечно, оказался слишком впечатлительным и, скорее всего, выдал за действительность то, что ему привиделось в обмороке, но ведь был ещё Александр Александрович, Юлий, в конце концов.
– А самое главное – ты, – ехидно улыбнулся Гриша. – Ты ведь тоже кого-то видела в окне.
– Ну, видела, и что?
– Спорим, это были настоящие вурдалаки? Как раз по твою душу пожаловали. Небось, не в первый раз приходили, но всё как-то не случалось. Вот и тогда их Евгения подвела. Бедные вампиры рыщут по городу, повсюду оставляя свою ДНК на местах укусов, а их никто не воспринимает всерьёз, списывают на воображение, сны, какие-то совпадения… Саш, ты чего? Я же просто шучу, необязательно так бледнеть.
– ДНК, – хрипло произнесла Александра. Она рванула к челюсти, аккуратно взяла её за передний зуб и зачем-то принялась разглядывать. – Это – ДНК. У кого-то волосы или слюни, а у нас – вот это.
Роберт моментально оказался рядом, бережно положил челюсть в сейф и на всякий случай закрыл дверцу.
– Не уверен, что она могла здесь сохраниться, но мысль интересная. По крайней мере, Евдокия Ефимовна могла думать, будто на челюсти что-то осталось. Молодец. – Он посмотрел на девушку с настоящим уважением, и она моментально покраснела.
– Опять они за своё, – буркнул Гриша. – Что нам толку от ДНК, если сравнивать не с чем? Нашли чему радоваться.
Александра на мгновение сникла, окинула кузенов неуверенным взглядом и тихо ойкнула.
– Что?
– Мне надо в дом престарелых, – с каким-то странным выражением пробормотала девушка.
– Рановато ещё.
– Я попаду туда с вами или без вас.
Роберт сразу посерьёзнел.
– Хочешь поговорить с первой дедовой любовью? Но зачем?
– Есть у меня одно предположение, – негромко просветила Александра. – Оно тебе очень не понравится, так что пока оставлю при себе. Хочу кое-что проверить. Поехали.
Алёна Ильинична визиту нисколько не удивилась, будто последние дни только и делала, что ждала гостей. Одета она была безупречно – в серый жилет, водолазку в тон и строгие брюки. На скромном столике стояла вазочка с вареньем, печенье и кекс. Угощение было немедленно предложено вновь пришедшим, но молодые люди вежливо отказались и приступили к беседе. Точнее, разговаривала одна Александра, Лепатовы устроились у двери, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Вы нас обманули, – без предисловий начала девушка. Алёна Ильинична вальяжно кивнула.
– Ну и что? – спросила она как ни в чём не бывало.
Александра от такой наглости слегка оторопела и не сразу нашлась.
– Это некрасиво, – буркнула она. – Скажите честно: ваш любимый ведь не вернулся с войны? Вы ждали всю жизнь, но напрасно. Скорее всего, он сгинул в каком-нибудь концлагере.
– В смысле? – не удержался Гриша. – Я лично видел деда всего пару лет назад. Что ты несёшь?
– Ваша подруга права, – очень просто сказала старушка. – Он так и не вернулся. Многие тогда не вернулись, и он не стал исключением. Но я всё равно ждала. И однажды он пришёл. Данные полностью совпадали, внешность тоже подходила, прошлое – вот с ним вышла заминка. Я сразу поняла, кто передо мной.
– Он уже бывал здесь во время войны. Вы его видели?
Алёна Ильинична чуть заметно напряглась.
– Нет, не помню. Может, и бывал. Фронт совсем близко находился, мальчишек тогда привозили десятками каждый день, их даже хоронить не успевали.
– И вы не удивились, когда он вернулся?
– Сердце ведь не обманешь, – вздохнула старушка. – Я знала, что это не он, но глаза меня подводили, и я была этому рада. Мы подружились, стали переписываться, потом его жена заревновала… Она сюда приезжала, кстати, милая женщина.
– Она всё знала?
– Я рассказала. Может, и не надо было, тайна ведь не моя, но мне стало её жаль, она так переживала… Знаю, что потом ей стали мерещиться враги, он рассказывал в письмах.
– Враги?
– Ей казалось, будто за ней следят, охотятся, она всё боялась, что его прошлое их однажды настигнет. Да, напрасно я рассказала.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – взвыл Григорий. Его брат стоял белее мела и с ужасом взирал на Александру. Она очень старалась не замечать его взгляд, но это было непросто.
– Почему рассказали нам правду сейчас? – тихо спросила девушка. – В прошлый раз ведь солгали.
– Я не знала, можно ли вам доверять. Что изменилось? Вы и так всё знаете. И очень на него похожи, – она кивнула Роберту. – Он вами гордился, а за вас переживал. – Старушка посмотрела на младшего Лепатова.
Гриша наморщил лоб, прислонился к стене и, кажется, начал что-то соображать. Александра поднялась.
– Спасибо, что уделили нам время.
– Вот чего у меня предостаточно – так это времени. – Взор её затуманился от воспоминаний, и на гостей внимания она больше не обращала. Молодые люди направились к выходу.
– Такое ощущение, что я в каком-то бреду, – пожаловался Гриша. – Кто не вернулся, а потом вернулся и при чём тут наш дед?
Роберт пребывал в явном шоке и ответить просто не мог. Девушка сочувственно косилась на него, не зная, чем помочь. Мир Лепатовых перевернулся в одно мгновение, и она совсем не представляла, что с этим делать.
– В принципе, приятно, что мы нашли наследников, – осторожно начала она. – Деньги Кшиштофа не достанутся спятившему Александру Александровичу, а это уже много.
– Я по-прежнему мало что понимаю…
– Сын Кшиштофа исчез не просто так, он позаимствовал личность одного солдатика, скорее всего, дело происходило в концлагере, где один работал, а другой сидел. Пленник скончался, очень надеюсь, от естественных причин, а поляк получил возможность сбежать и воевать на нашей стороне. Единственное, что он сохранил на память о прошлом – любопытная серебряная вещица, связывающая его с великим родом…
– Нет…
– Он отличался на полях сражений, получал награды, женился и разводился, обзавёлся сыновьями и внуками, а потом вдруг заинтересовался отцовским детищем и приехал посмотреть, как тут всё обустроено. В доме престарелых его встретила первая любовь того солдатика, погибшего в концлагере… Даже интересно, как их угораздило найти общий язык… Потом Алёну Ильиничну навестила Евдокия Ефимовна, движимая ревностью и желанием узнать, какого чёрта благоверный переписывается с кем попало… А, да, где-то в середине прошлого века ваш дед обзавёлся симпатичным подносом, напоминавшим о доме. Вот вроде и всё. Могу ещё добавить, что Евдокия Ефимовна, чувствуя вину за смерть супруга, решила облагодетельствовать его потомков и сделала всё, чтобы добыть доказательства родства с Кшиштофом. При этом она мучилась манией преследования и, видимо, из-за этого сама себе отправила посылку, которую в итоге и собиралась передать Грише.
– А при чём тут Милош?
– Ты ведь Михайлович, да? Думаю, при рождении у твоего отца было другое имя, просто жить с ним в СССР было бы несладко, вот его и заменили на аналог.
Лепатовы потерянно молчали, не решаясь даже взглянуть друг на друга. Александра чувствовала себя лишней, но при этом очень хотела помочь.
– Ну что вы мучаетесь? Ваш великий предок много занимался благотворительностью, а его не менее великий сын, увидев, что творится в концлагере, не пошёл на сделку с совестью, а предпринял настоящую авантюру, чтобы воевать на правильной стороне. Он сделал свой выбор, а вы, заметьте,
