Ксения Комал
Дом на глухой окраине
Вика стояла и смотрела на запертую дверь подвала. Что там, за нею, она не знала, но отчаянно трусила и одновременно испытывала безотчетное детское любопытство, узнать, что же там, в подвале.
Осиротевшую Вику воспитывал дед, который был занят какими-то странными делами и особого рвения по части воспитания девочки не проявлял. Что это за дела, оставалось только догадываться, но Вика знала, что они как-то связаны с подвалом, куда ей с некоторых пор запретили ходить.
Разумеется, запрет привел к противоположному эффекту, и теперь Вика отчаянно прислушивалась к тому, что происходило в подвале, однако ничего, кроме звенящей тишины, уловить не могла. Она с сожалением вздохнула и уже собиралась уйти, но зачем-то остановилась и напоследок осторожно погладила теплую шершавую поверхность двери. В следующее мгновение Вика вздрогнула от резкого, дребезжащего телефонного звонка.
Он доносился из подвала и навевал тоску — настолько сильную, что от нее заныли зубы. Вика поморщилась и отступила на шаг. В этот момент сверху послышались звуки ударов во входную дверь и требовательный мужской голос:
— Откройте! Милиция! Немедленно откройте!
Вика растерянно застыла на месте, не зная, что ей делать, и только тогда почувствовала на своем лице чужую, пахнувшую кровью руку.
* * *
— Шикарные места, — восторгался Лев, беззаботно поворачивая руль своего внедорожника. В узкий поворот машина вписалась, но у Вики все равно перехватило дыхание, когда за окном промелькнул живописный обрыв. — Так, значит, ты здесь росла?
— До десяти лет, — неохотно ответила Вика.
— Наверняка у тебя потрясные воспоминания?
— Нет. — Она еще больше помрачнела. — Почти ничего не помню. Только — как дед спивался.
— Ну, жизнь он прожил долгую, выходит, не так уж и бухал. Сколько ему было бы?
— Восемьдесят семь через несколько дней. Совсем немного недотянул. — Вика отвернулась к окну, и только тогда Лев спохватился:
— Прости, я как-то не думал, что для тебя это удар. Вы же давно не общались…
Вика безразлично дернула плечом, давая понять, что эта тема ей неинтересна.
— Давай не будем торопиться с выводами, посмотрим, в каком состоянии дом, может, свадьбу в нем сыграем. Ты говорила, он огромный… Дед там, конечно, умер, но мы же не навсегда, просто надо куда-то впихнуть гостей…
— Ты бы ему понравился, — невесело усмехнулась Вика. — Сейчас вон туда, через поле.
Дорога запетляла среди зеленых ростков кукурузы, по сырой, разъезжающейся под колесами земле, по заметным ухабам. В начале лета природа сияла новенькими, свежими листьями, чистым небом, темными елями, возвышавшимися у горизонта… Вика соврала: свое детство в этих местах она прекрасно помнила, но потратила целых двадцать лет, чтобы его забыть. Необходимость вернуться сюда сейчас, когда ее жизнь наконец-то наладилась, казалась настоящей насмешкой судьбы, и от сияющей, ликующей природы хотелось спрятаться куда-нибудь подальше. В темный подвал, например.
Вика вздрогнула, встряхнула головой и поправила темно-русые волосы, которые почти всегда находились в чудовищном беспорядке. Надо держать себя в руках, Лев не должен ничего заподозрить. Для него это — всего лишь небольшая поездка на выходные, помощь будущей жене в ее семейных делах. Если их вообще можно назвать семьей.
— Что за горестные вздохи? — чуть наигранно удивился Лев. — Никак ностальгия нахлынула? Признавайся: ты оставила здесь свою первую любовь?
— Мне было десять, — вяло напомнила Вика, изумившись его проницательности. — Лучше объедем город справа и припаркуемся у нас на заднем дворе, на окраине.
— Хочешь устроить соседям сюрприз? — подмигнул Лев.
— Не то слово.
Вика прикрыла глаза, сделав вид, что ей мешает палящее солнце, и попыталась сосредоточиться. Значит, так. В идеале нужно уехать отсюда прямо сегодня, но можно не успеть: наверняка у деда было полно документов, которые надо разобрать, еще на кладбище зайти… Вряд ли в доме осталось что-то ценное, но все равно придется там осмотреться, прикинуть стоимость ремонта. Риелтор сказал, что продать получится, однако он не видел дом изнутри. Возможно, никто, кроме деда, не видел дом изнутри уже много лет. Ну, то есть за исключением тех, кто обнаружил его тело. Странно, что его вообще нашли, дед был не из общительных и компанейских людей. Ладно, надо сконцентрироваться… Максимум одна ночь, только одна. Завтра утром они уедут и больше никогда сюда не вернутся. И Лев ни о чем не узнает.
Вика приоткрыла глаза и покосилась на жениха. Высокий лоб, длинные ресницы, голубые глаза… Никто не понимал, как ей, вечно кутающейся в толстовки и безразмерные футболки, удалось заполучить такого красавца. Она и сама не понимала. И долго не могла поверить в свое везение. Однако он по-прежнему рядом, планирует свадьбу, заботится о ней, оберегает… Врать ему было плохой идеей, очень плохой. Но не могла же она сказать…
— Это он?
Вика не заметила, как картинка за окном изменилась. Обшарпанная улица с ветхими одноэтажными домами и собачьими будками у каждого забора осталась позади; внедорожник не очень уверенно парковался возле огромного мрачного строения, темные окна которого выходили на заросшую бурьяном полянку и лес, начинавшийся чуть дальше.
С этой стороны дом почти не запомнился, Вика чаще видела его фасад, который смотрелся повеселее и возвышался посреди людной улицы, словно забирая у той немного легкости и суеты.
— А неплохо твой дед устроился, — оценил Лев дом и вышел из внедорожника. Он обошел машину, открыл пассажирскую дверь и протянул Вике руку. Ей ничего не оставалось, кроме как покинуть уютный безопасный салон, хотя она с радостью посидела бы в нем еще. — Тут есть сад?.. Участок большой?.. А удобства?..
— Пара теплиц с той стороны, — сказала Вика и зябко поежилась. — Удобства были, но не факт, что они в нормальном состоянии. На чердак лучше не залезай, там еще тогда, когда я была маленькой, пол трещал. Посмотрим, что можно сделать с гостиной и парой спален, остальное…
Вика достала из сумки ключи и тут же уронила их в траву. Лев быстро нагнулся, поднял ключи и с шутовским поклоном сообщил:
— Всегда к вашим услугам. Вика… — Он посерьезнел. — Может, с кладбища надо было начать?
— Успею. — Она дошла до крыльца, провела
