рукой по перилам и отпрянула. — Слушай, ты тут все открой, проветри, а я и правда на кладбище схожу.
— Компания не нужна? — Лев аккуратно притянул ее к себе и поцеловал в макушку.
— Нет, лучше я одна.
Вика неловко освободилась из его объятий и торопливо направилась в сторону леса — стараясь двигаться так, чтобы с улицы ее не было видно.
* * *
На самом деле желанием посетить кладбище Вика вовсе не горела, но находиться в доме деда просто не могла. Крупная дрожь пронзала все тело, голос стал хриплым, глаза наполнились слезами, хотя она не понимала почему. Стараясь выровнять дыхание, Вика продвигалась по узким дорожкам кладбища; иногда она теряла равновесие и хваталась за оградки, иногда — останавливалась, чтобы насладиться тишиной и отсутствием поблизости людей. Уже можно было повернуть назад, посчитав свой родственный долг исполненным, но ей отчего-то хотелось взглянуть на могилу, будто холмик земли доказывал, что все это происходит с ней в реальности.
Нужное место Вика нашла не сразу и слишком поздно сообразила, что не купила цветы.
— Достойный потомок, — буркнула она себе под нос и, недолго думая, взяла пару пластмассовых ромашек с соседней могилы. Поступок не самый благородный, но возвращаться к входу, у которого находились ларек и прилавок с цветами, не было никаких сил. На похороны она опоздала всего на сутки и сейчас этому радовалась: по крайней мере, не пришлось фальшиво улыбаться соседям и толкать занудные речи по поводу кончины родственника.
Дед смотрел на нее с фотографии строгим, почти неприязненным взглядом, седая борода топорщилась в разные стороны, лоб пересекают глубокие четкие линии морщин, густые брови сведены. Именно таким она его и запомнила, лучшего снимка просто не найти.
Вика судорожно вздохнула, открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подобрать слов. Она быстро положила на сырую глину украденные ромашки, резко развернулась и вскрикнула от неожиданности.
— Привет, — странным тоном сказал Илья, в которого Вика едва не врезалась. То, что это он, она поняла лишь по глазам, которые совсем не изменились: все такие же зеленые и слегка раскосые, как в детстве.
— Привет, — ответила Вика, оправившись от замешательства. О чем еще можно поговорить, она не знала, поэтому молчала и с глупым видом таращилась на его узкую бородку, которая никак не вязалась с образом того веселого лопоухого мальчишки с вечно разбитыми коленками, которого она знала в детстве.
— Это тебе. — Илья протянул ей букет алых искусственных цветов, и Вика испуганно отшатнулась. — То есть не тебе, а… — Он смутился и кивком указал на могилу. — Увидел, что ты идешь без цветов, решил подарить. За счет заведения.
— Какого? — бестолково уточнила Вика, хотя ей было не особенно интересно.
— Ларек у входа мой. Я теперь крутой бизнесмен. — Илья несмело улыбнулся, внимательно ее разглядывая. — Ты вообще не изменилась. Совсем. Только этот шрам под ухом…
Вика встряхнула волосами, закрывая то место, куда он смотрел.
— Спасибо за цветы.
Она взяла букет и неловко пристроила его на могилу деда, про себя отметив, что красивее не стало.
— Ты надолго?
— Сегодня уеду.
— Значит, попрощаться?.. Навсегда?
— Да.
Разговор казался дурацким, Вике хотелось поскорее его закончить, и она зашагала к выходу с кладбища. Илья молча шел за ней, видимо подбирая тему для беседы.
— Дом продаешь?
— Хочешь купить?
— Не боишься, что купят их родители?
Вика резко замедлила движение и мрачно взглянула на Илью.
— С чего мне этого бояться? Купят — и ладно.
— Да так, ни с чего. Но на твоем месте я бы…
— …никогда не оказался. Так что оставь свои советы при себе!
Она ускорила шаг, давая понять, что разговор окончен, и в этот раз Илья не стал ее догонять.
Немного послонявшись по лесу, Вика вышла к родному дому, постояла пару минут, собираясь с силами, и все же переступила его порог. Прихожая выглядела так же, как и двадцать лет назад: тусклое зеркало с трещиной, деревянная вешалка, выцветшие обои в мелкий цветочек… Даже половик был тот же, будто все это время здесь никто не жил.
Вика плотнее натянула рукава толстовки на холодные пальцы и прошла дальше, в гостиную. Лев сидел на диване, к ней спиной, перед ним на столике стояли две белые чашки и старенький чайник, а напротив него маячила гостья, показавшаяся смутно знакомой.
— А вот и Вика! — Лев повернул голову на звук ее шагов. — К тебе тут подруга детства пришла. Думала, мы — новые жильцы.
Вика едва не развернулась, собираясь сбежать, но вовремя поняла, что деваться некуда. Она приблизилась к дивану, встала позади Льва, чтобы чувствовать себя защищенной, и окинула хорошенькую блондинку лет тридцати непонимающим взглядом.
— Женя, — представилась блондинка. — Помнишь? Дочка тети Нади.
— Помню, — сказала Вика, тщетно пытаясь разглядеть в ней хоть что-то от плаксивой, постоянно ноющей девчонки, какой она была в детстве. — Но не узнаю.
— Я бы тебя тоже не узнала. Решила, что новые люди заехали, пришла их предупредить… — Конец фразы Женя произнесла с едва заметным нажимом, и Вика болезненно поморщилась.
— О том, что дом разваливается? — не понял Лев. — Он еще очень даже ничего, легкий косметический ремонт, и…
— О том, что он стоит на кладбище.
— Правда? — изумился Лев. — Кто же деду разрешение выдал?
— Он сам себе все разрешал, — по слогам произнесла Вика, в упор глядя на Женю. — И никакого кладбища здесь нет.
Наконец почувствовав напряжение, воцарившееся в комнате, Лев поднялся с дивана и вопросительно посмотрел на Вику. Она стояла неподвижно, скрестив на груди руки и прожигая гостью неприязненным взглядом. Женя криво усмехнулась и направилась к выходу.
— Мама, ну ты скоро? — В помещение вбежал белобрысый мальчик лет семи.
Вика вздрогнула, на мгновение ее глаза округлились от страха, но она тут же сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Идем, Вася. Я им сказала, что хотела. — Женя ласково потрепала ребенка по голове и, слегка подталкивая его вперед, вышла за дверь. В проеме на пару секунд мелькнул баскетбольный мяч, который Вася подхватил с пола
