по черепушке? Сохранит ли он вменяемость? Восстановится ли его мозг после воскрешения или останется навечно повреждённым?
— Знаю! — торжествующе провозгласил безумец. — Колодец! Пошли! Альгер будет поить!
Вампир снова ухватил меня за руку и потащил за собой.
Во дворе он остановился перед колодцем под провалившейся крышей. Её обломки рухнули в шахту и завалили дно.
— Мусор. Не хорошо, надо чистить, — сказал он.
После чего потянулся вниз когтистой рукой, но ожидаемо не дотянулся, хотя…
Блин, что это? Ох, нет, не может быть…
Обломки зашевелились, оживая. Шероховато царапаясь друг о друга, они стали подниматься и вылетать из колодца, будто их выплёвывала чудовищная глотка.
Сердце ухнуло в пятки. Рихард едва может заставить щеколду отвориться или приподнять ключ. Этот безумный урод гораздо могущественнее моего вампира. Наверное, это стоило понять, когда он развалился стаей крыс. Но в тот момент я вообще настолько выпала из реальности, что не соображала. И не уверена, что сейчас моя голова достаточно прочистилась.
Но ведь этот псих обещал вернуть меня, так?
Под ложечкой предательски засосало…
Когда обломков в шахте не осталось, вампир снова заглянул туда, перегнулся, будто собираясь сползти по стене на манер ящерицы, но не стал.
— Нет воды, сухо. Альгер воду не нашёл.
— Я знаю, где есть вода, — подбодрила я, намереваясь не только дальше тянуть время, но и увеличить свои шансы на спасение. — Идём на берег. Заодно я умоюсь, хорошо?
— Пойти на берег? Альгер ходит только на охоту. Рыба не вкусная.
— А сегодня Альгер сходит на берег, ведь у него гости, — настаивала я. — Рыбачить не нужно, только напоить меня и дать почиститься. Плохо, когда гости ходят в грязной одежде, верно?
— Гости. Точно. Альгер сходит с гостьей на берег. Но как гостья будет пить? Вода солёная. Кровь должна быть солёной, а вода — не должна.
Ты смотри, какой логичный псих.
— Она совсем немного солёная. И я люблю солёную воду. Пойдём.
Когда мы выходили через проходную, в висках клокотало.
Покинув замок, я ощутила холодный ночной ветер, зябко обхватила себя руками и пошла под откос следом за сутулым вампиром. Наверное, он так горбиться стал из-за дурной манеры бегать на четвереньках. Блин, да о чём я только думаю?
На склоне действительно росли терновые кусты. Ветки усыпали плоды, покрытые восковым налётом. Шелестели мелкие кожистые листья. Альгер сломал ветку, нагруженную урожаем гуще всего.
— Ещё сливы будешь? — протянул мне.
Я молча приняла.
Лучше не расстраивать психов по мелочам, а тихо отбросить ветку в заросли.
Вспомнилось, как на мамину могилу набрасывали ветви терновника и шиповника, надеясь, что колючки не позволят упырице выбраться из земли. Забавно, да. Настоящий вампир продирался через эти заросли без всяких проблем, а вот меня пару раз хлестанули отпущенные им колючие ветви. Впрочем, Рихард уже основательно выбил из меня набор суеверий о живых мертвецах. Чего удивляться, что и такая мелочь оказалась бредом?
Вниз под уклон вела тропа, просто она давно заросла. По ней мы вышли к причалу на берегу — ветхому и прогнившему. Тёмная по ночи вода шумно нахлёстывала на пески, вынося пену и узкую листву, нападавшую с прибрежных ив. Рядом шумели далеко заходящие заросли камыша, совершенно наплевав на слабую солёность воды.
— Пей, чисть платье. Альгер подождёт.
Я выбрала место поудобнее и опустилась на колени. Одежда перепачкается илом, но рядом с вампиром лучше пахнуть чем угодно, только не кровью. Набирая журчащую воду в ладошки, я принялась умываться и оттирать руки. С одеждой дело шло хуже. Пришлось сорвать хвощ и пошоркать ткань им — хотя бы запах отбить.
— Всё, пошли, — велел недотруп и потянул меня под локоть, заставляя подняться.
— Я ещё не закончила! — начала протестовать я, на что его пальцы стиснулись сильнее, но ещё не больно.
— Альгеру здесь не нравится, идём домой.
— Отойди от неё, — услышала я за спиной знакомый рык и невольно вздрогнула.
На берег, промокший и злой, ступил Рихард.
Глава 15. Рихард фон Шнайт
Меня очень давно не будили днём.
Но сейчас я чувствовал себя настолько взбодрившимся от новостей, что откинул крышку люка уже с клыками наголо. Зашипел, потому что в помещение через окошко затекал дневной свет. Его прямоугольник на полу отсекал меня от выхода. Натянув перчатку, я по стеночке подошёл к окошку и быстро задвинул шторку. Обжечься не успел, перчатка защитила. Но само ощущение света продолжило пощипывать на коже даже через волокна ткани, занавесившей оконный проём.
Я отдёрнул другую шторку и с излишним усердием покачал Войко за плечо. Тот спал — уже хорошо, а то Ярочка напугала меня, что всех могли перебить.
— Бронислав, подъём! — зарычал я так, что великан встрепенулся и свалился с койки, услышав меня даже через беруши. Если их усыпили магией, то прошло уже достаточно часов, чтобы та успела выветриться.
— Чего ты орёшь-то? — с перепугу вытаращился помощник.
Я показал ему вытащить затычки,
