не заметили, прошли мимо. А ты ломаешь. Неправильно! Нехорошо!
— Я ничего не ломала, честно!
Он внезапно остановился и пристально посмотрел мне в глаза. В его собственных плескалась бездна.
— Честно?
— Честно-пречестно, — закивала я.
— Тогда хорошо, — успокоился безумец. — Тогда не трону. А как хозяин? Хозяин живой?
Похоже, он про Рихарда.
— Да, живой, он меня ищет, — закивала я ещё истовей.
— Хороший хозяин? Не обижает?
— Нет, нет, очень хороший. Он уже идёт сюда.
— Ладно, пусть заберёт. Не моё, жалко, но надо отдать.
Вампир походя сграбастал моё запястье и потащил за собой внутрь замка.
Я не могла собраться с мыслями, всё продолжало путаться и вопить от ужаса.
Только сейчас я осознала, что в голове настойчиво пульсирует. Сосредоточившись на этом биении, позволила ему выплеснуться в сознание. Меня тут же сшибло, потому что Рихард орал:
«Где ты, бесы тебя дери?! Почему не отвечаешь?! О, стой, теперь чувствую. Оставайся там и не закрывайся, мы уже плывём. За тобой ещё гонятся?».
«Рихард, меня спас вампир, — захныкала я. — Он сумасшедший. Мне страшно».
Мой опекун мысленно выругался и велел:
«Если сможешь, сбеги, только не провоцируй его».
«Хорошо, пожалуйста, быстрее. Я на руинах замка, его наверняка видно с воды, — помедлив, я вспомнила про ребят: — Всё живы?»
«Да, живы. Держись».
Поехавший кровосос затащил меня в полуразрушенную залу, где когда-то пировали лорды со своими приближёнными. Огляделся. Никакая мебель не сохранилась после набегов мародёров. Зато из-под завалов хлама и балок от провалившихся перекрытий ему удалось извлечь драную подушечку. Выбив от пыли, вампир кинул её на каменную скамью в алькове с разбитым окном. Его когтистый перст велел мне сесть, и я благоразумно послушалась. Сам он уселся напротив, не страшась застудить хозяйство о холодные камни.
Я боялась сделать лишний вдох или не так на него посмотреть.
Возникла мысль, что у него наверняка когда-то были дети. Отсюда эта забота: то боится, что меня кошмары замучают после видов кровавой бани, то под жопку подстилает. Интересно, он хоть помнит их? Или безумие поглотило всё, кроме таких вот смутных порывов?
— Голодная? — внезапно спросил вампир.
Я не нашлась, как ответить. Вдруг этот псих сейчас вернётся в склеп, оторвёт руку или ногу одному из несчастных ублюдков и предложит мне? С него точно станется.
Мертвяк поскрёб грязную щёку и велел:
— Сиди.
После чего оторвался от каменной скамейки и на четвереньках умчался к выходу.
Внутренние порывы разделились. С одной стороны, я осталась одна и могу попытаться сбежать. С другой, не понятно, как псих поведёт себя, если догонит. Очень не хочется разделить участь своих преследователей. Но я понятия не имею, в каком случае такой исход вероятнее.
Решившись, я соскочила с подушечки и поспешила в парадную, к двойной двери — той самой, одна из тяжёлых створ которой давным-давно слетела с петель, а второй просто не было. Наверное, оставшуюся не утащили, потому что она пробита навылет.
Едва выскочив за порог, я чуть не налетела на вампира.
— Любишь сливы? — вопросил он, как ни в чём не бывало.
Когтистые лапы протянули мне горсть плодов с сизым налётом. Скорее терновник, чем настоящие сливы. Да, кажется, я видела заросли, когда бежала вверх по склону.
С трудом продрав горло комком слюны, проговорила:
— Спасибо.
Через минуту я молча сидела на подушечке и протирала вампирские дары подолом бострога. Они были мельче садовых слив, но по вкусу почти не отличались. Кисло-сладкие и зелёные внутри. Очень помогающие от тошноты.
Вампир пристально на меня смотрел, обхватив подтянутую на сидение босую ногу. И не моргал. Совсем. В трещинах на его губах запеклись остатки крови, он медленно всасывал воздух между влажных зубов. Рихард упоминал, что вампирам не нужно дышать, они делают это, чтобы разговаривать или обонять. Этот упырь ничего не говорил. Становилось очень жутко.
Я же по-прежнему пахну чужой кровью…
Дрожащая рука поднесла сливу к губам, но уронила, от чего вампир вздрогнул, будто выйдя из оцепенения. Я потянулась поднять, но он опередил и бросил её обратно.
— Ешь, — велел он. — Детям надо кушать. Кровь не едят, нужно другое. Сливы другие, ешь сливы.
Да ем я сливы, ем.
Мамочка, пожалуйста, помоги мне…
Тут мне в голову пришла идея. Ведь он правда пытается заботиться. Ну, в таком случае, надо его чем-то занять.
— Я пить хочу, — пискнула я жалобно. — Только не кровь, а воду.
— Вода… — покрутил он головой. — Где вода? К берегу не хожу… и там солёная… Не знаю…
Будто в отчаянии он зарылся крючковатыми пальцами в волосах. Взъерошил свою спутанную шевелюру, обнажив голую полосу уродливого шрама над ухом. Подумалось, может в этом причина его бед с башкой? Этот упырь только что раскроил голову щуплому извращенцу в усыпальнице, а если кто-то так же убил его самого? Что будет, если заражённый человек погибнет от хорошего удара булавой или секирой
