меня всю дурь. Когда же я рассказала ей, как он проработал все свои проблемы и насколько изменился, она притихла на долгое время.
— А сейчас?
Я делаю глубокий вдох.
— Она рада, что я хожу к психологу, и насторожена по отношению к Итану. Очень насторожена, но она хочет, чтобы я была счастлива, и считает, что я должна заставить его прыгать через обручи, прежде чем принять обратно.
— Она верит в то, что он изменился?
Я качаю головой.
— Она сомневается.
— Почему?
— Потому, что один раз он уже убедил нас в этом.
Он направляется ко мне с самодовольным видом. Ну, более самодовольным, чем обычно. Сбоку от меня, Зои и Фиби таинственно притихли. Я поворачиваюсь и вижу, что они смотрят на него с открытыми ртами.
Мне трудно винить их. Каждый раз, когда я вижу, что Итан направляется ко мне, мир словно замедляется. У меня нет сомнений, что он точно так же влияет на других девушек.
— Боже, он такой горячий, — шепчет Зои под нос.
Возможно, это делает меня плохим человеком, но видеть, как Зои пускает слюнки по парню, чьи глаза смотрят только на меня, делает меня невероятно счастливой.
— Доброе утро, дружок! — говорю я чрезмерно громко.
Когда он доходит до меня, он шепчет:
— Доброе утро, подружка, — затем он прикасается к моему затылку и притягивает меня, чтобы поцеловать.
Все мысли о Зои и Фиби незамедлительно испаряются. Забыты абсолютно все мысли, которые не крутятся вокруг того, насколько прекрасны его губы.
— О, ради всего святого, вы двое! — говорит Эйвери сбоку от нас. — Я только что позавтракал, и мне совсем не нужно лицезреть это. Думаю, мне больше нравилось, когда вы были в врозь и весь день просто пассивно-агрессивно трахали друг друга глазами. Тогда определенно меньше мелькали языки. Уединитесь, черт побери!
Отличная идея, — говорит Итан. Он хватает меня за руку и уволакивает за собой по коридору в сторону гримерной, затем хлопает дверью и достает что-то из своего рюкзака.
Он протягивает это и говорит:
— С Днем Рождения!
Я удивлена, что он помнит. И рада. Я хотела, чтобы он запомнил и мне не пришлось бы ему напоминать. Как бы это жалко ни звучало, он прошел своего рода тест на вторую половинку.
После его слов, я с сомнением разглядываю вещь в его руках. Это выглядит так словно торнадо из бумаги и скотча угодило в нечто подобное прямоугольнику.
Он пожимает плечами.
— Да уж… фиговый из меня упаковщик подарков. Я пытался скрыть это от тебя, но… как есть.
Я улыбаюсь и разрываю упаковочную бумагу. Внутри оказывается старая и потрепанная копия книги Итана – «Изгои».
— Ох, ого! — Знание того, какую ценность эта книга имеет для него, вызывает ком в моем горле. — Итан…
— Подожди, — говорит он и открывает лицевую часть обложки. — Смотри.
На титульном листе написано:
Для Кэсси, на ее 21-ый День Рождения. Итан сказал мне, что ты очень особенная молодая леди. Я надеюсь твое будущее такое же яркое, как и солнце. Оставайся лучезарной.
С самыми теплыми пожеланиями, С.Э. Хинтон.
— О, Боже! — Я поднимаю взгляд на Итана. Его самодовольство сейчас прямо-таки зашкаливает. — Ты попросил ее подписать это для меня?
Он кивает.
— Написал ей на почту летом. Она была очень добра и согласилась подписать. Я отправил ей эту книгу спустя несколько дней, и она отправила ее обратно в течение недели.
— В течение недели? Но… мы даже еще не сошлись тогда.
Он затихает, смущенный тем, что только что выдал себя.
— Я знаю. Но я уже тогда хотел этого. Я не мог смириться с мыслью, что мне придется жить еще один год без тебя.
— А что, если бы я отказала?
Он пожимает плечами.
— Я бы все равно подарил ее тебе. Это твой двадцать первый день рождения. Это особенная дата. — Он нежно целует меня, такой искренний и расслабленный. — Ты особенная.
Я глажу его по лицу.
— Это невероятно.
Он снова целует меня.
— Значит тебе понравилось?
— Понравилось? Это… — Я качаю головой, стараясь не расклеиться. — Это самая приятная вещь, которую кто-либо делал для меня. Мне очень нравится. — Меня порывает сказать: «Я люблю тебя», но слова застревают у меня в голове. Вместо этого, я целую его и шепчу: — Спасибо.
Возможно, я была неправа в отношении его способности к изменениям. Возможно, этот второй шанс – это именно то, что нам нужно, и нам пришлось быть в разлуке, чтобы он осознал, что то, что у нас есть – важнее, чем его страх.
Какой бы ни был причина, я благодарна. Я чувствую, что влюбляюсь в него даже больше, чем раньше, и прямо сейчас, я не думаю, что смогу остановиться даже, если захочу.
Он обнимает меня, и я рада, что на нем сегодня черная футболка, потому что слезы счастья, хлынувшие по моим щекам, хорошо маскируются.
Я смотрю на доктора Кейт, прекрасно понимая, что заливаюсь краской.
Она мне легко улыбается.
— Так значит, какое-то время вы двое были счастливы вместе?
— Да. По-настоящему счастливы. По крайней мере, я. Оглядываясь назад, я осознаю, что это длилось всего несколько месяцев. Недостаточно долго.
Она делает заметки в записной книжке.
— Когда ситуация начала меняться?
Мое напряжение начинает расти.
— Я не знаю, какой это был конкретно момент. Это случилось постепенно.
— Был ли у этого специфический триггер?
— Коннор.
Я понимаю, что начинаю разговаривать с ней резко, поэтому пытаюсь успокоиться. Я сердита на Итана, не на нее.
— Когда бы Коннор ни появлялся рядом, Итан замыкался и весь напрягался.
Доктор Кейт скрещивает руки на коленях.
— Кэсси, расскажи мне больше о Конноре.
С секунду я ничего не говорю.
— Он был открытый. Милый. Заботливый.
— Привлекательный?
— Да. Очень.
Доктор Кейт кивает.
— Неудивительно, что Итан выбрал его в качестве центра своей агрессии и неуверенности в себе. Мозг млекопитающих не всегда работает логически, когда речь идет о предполагаемой угрозе. В разуме Итана, у Коннора было намерение украсть тебя. Его примитивные инстинкты отреагировали на это.
— Так вот почему он превращался в такого дикаря каждый раз при виде Коннора?
— К сожалению, да.
Я смыкаю руки вместе и сжимаю.
— Невероятно.
Доктор Кейт замолкает.
