на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую. Обнаружились носки, которые слепили глаза, до того они были ярки <…>».
Стиляги скупали у фарцовщиков заграничную одежду, обувь, украшения, косметику, приобретали модные журналы и музыкальные пластинки, перенимали западные танцы и привычки. Со временем эпатаж первых советских стиляг сменился подчеркнутой элегантностью. Теперь они предпочитали широкоплечие пиджаки или пальто, зауженные брюки, узкий галстук типа «селедочка» с небольшим узелком и взбитый на голове «кок». Девушки одевались в яркие цветастые платья с подчеркнутой талией. Друг друга они называли иностранными именами, а в обыденной речи использовали своеобразный сленг, в котором преобладали адаптированные англицизмы [15]. Эпоха стиляг закончилась в середине 1960-х гг., когда им на смену пришли битломаны и другие молодежные субкультуры.
В 1970-х и 1980-х гг. клиентура фарцовщиков расширилась, и к ним мог обратиться любой, кто желал приобрести заграничные товары. Ассортимент перекупщиков увеличился и, помимо популярной одежды, включал теперь товары широкого потребления, аудио- и видеозаписи, книги, журналы, мелкую домашнюю технику. Варианты ввоза товаров из-за границы также стали разнообразнее. Теперь фарцовщики выкупали их главным образом у дипломатических работников и других категорий граждан, кто имел возможность выезжать за рубеж или заказывать оттуда дефицитные товары. Помимо постоянного спроса и предложения, торговля иностранными товарами могла существовать еще и потому, что напрямую не грозила привлечением к ответственности. Однако это не исключало наказания за сопутствующие ей преступления — спекуляцию и незаконный оборот валютных ценностей.
«Валютные короли»
На рубеже 1950-х и 1960-х гг. Ян Рокотов, Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев создали целую систему валютной и товарной фарцовки, так называемую «фарцовочную империю». Низовое звено в их системе занимали «бегунки», которые выкупали валюту у иностранцев. Собранную валюту у них забирали «шефы». Можно вспомнить фильм «Бриллиантовая рука», где махинация с ввозом драгоценностей, осуществляемая героями А. Миронова и А. Папанова («бегунками»), проводилась под началом главаря — Шефа. И на вершине фарцовочной пирамиды находились «купцы» или «короли».
Ян Рокотов прошел большой путь, прежде чем стать валютным «королем». В 1946 году, когда он был студентом юридического факультета МГУ, его заподозрили в участии в антисоветской молодежной организации, созданной его одноклассником и племянником первой жены И. В. Сталина, Джонридом Сванидзе. Рокотова приговорили к высылке из Москвы, хотя наказание могло быть более жестким — вплоть до 25 лет лишения свободы. В нарушение приговора Рокотов остался в столице и скрывался от правоохранительных органов. В 1946 году его повторно схватили в собственном доме, но благодаря природной изворотливости ему удалось во время ареста вылезти через форточку в туалете на улицу и податься в бега. В следующем году его арестовали на юге страны и приговорили к 8 годам заключения за ведение контрреволюционной деятельности и побег из-под стражи (места ссылки).
Лагерная жизнь Рокотова проходила на лесоповале вместе с бандитами и рецидивистами. Поначалу он подвергался избиениям и мучениям со стороны бывалых убийц и насильников, но со временем освоился и к моменту освобождения обзавелся новым костюмом и некоторым имуществом. В 1954 году после пересмотра дела Рокотов был полностью реабилитирован. Тюремный опыт оставил глубокий отпечаток на его последующей жизни. После долгих лет заключения ему захотелось пожить настоящей, сытой, полноценной жизнью.
Рокотов восстановился на втором курсе университета, но учебная рутина и мизерная стипендия не могли обеспечить ему желаемый уровень материального благосостояния. Вместе с несколькими лагерными и такими же реабилитированными товарищами он занялся подпольной деятельностью. Один из его солагерников и по совместительству известный советский историк И. М. Фильштинский так вспоминал случайную встречу с Рокотовым в начале его «предпринимательского» пути: «Он не хвастался особенно своими финансовыми возможностями, но из разговора я понял, что он ни в чем не нуждается. “Я бросил институт, — сказал он, — поздно мне, старику, сидеть за одной партой с не знающими жизни юнцами. Наш институт ведь особенный, там полно детей разных шишек. На черта мне сдалась эта специальность юриста. Я и так про нашу юриспруденцию все знаю, испытал ее милости на собственной шкуре! Сидеть юрисконсультом в конторе или адвокатствовать! Ну их к бесу!”».
На черном рынке дела Рокотова быстро пошли в гору. Он занялся подпольным обменом иностранной валюты на советские рубли. Власти искусственно держали курс советской валюты на определенном уровне, что только увеличивало поток людей к Рокотову и другим валютчикам за более выгодным курсом. Преступники скупали иностранную валюту у зарубежных туристов и перепродавали ее по хорошему курсу советским гражданам, выезжающим за рубеж. Курсовая разница оседала в карманах перекупщиков. Вскоре Рокотов оброс сетью посредников, которые выполняли основные поручения по покупке и сбыту валюты. Схема надежно работала, обеспечивая каждого в этой структуре стабильным заработком.
Ян Рокотов активно сотрудничал с другими валютными «королями». Владислав Файбишенко был среди них самым молодым. Он начинал фарцовщиком: покупал у иностранцев одежду и аксессуары и продавал их на внутреннем рынке. Затем занимался скупкой икон и, наконец, перешел на валютные операции. В последующем Рокотов так характеризовал своего молодого партнера: «Файбишенко был неутомим: сутками бегал по улице Горького и по Красной площади, скупал у стиляг, фарцовщиков и иностранцев валюту, золотые монеты, а также другие предметы, ценности и даже безделушки с иноземной маркой, а затем все это перепродавал по спекулятивным ценам. Его энергии можно было позавидовать: работал он за десятерых, откуда брались только сила и энергия».
Третьим «королем» был аспирант Московского института народного хозяйства им. Г. В. Плеханова Дмитрий Яковлев. Будучи выходцем из Прибалтики и имея там много знакомых, он сделал прибалтийские республики основным рынком для совершения валютных операций. Знание нескольких иностранных языков позволяло ему легче устанавливать деловые связи с иностранными партнерами. Обладая недюжинным интеллектом, он в полной мере использовал его в своей деятельности: виртуозно избавлялся от слежки, а для защиты от прослушки нанял ничего не подозревавшую пенсионерку, которая по телефону связывала его с товарищами по делу. Каждое утро Яковлев звонил ей и спрашивал один и тот же вопрос: «Какой у меня распорядок дня на сегодня?» К примеру, на 3 мая 1960 года ответ выглядел так: «В 3 часа тебя ждет в том же месте дядя Сеня, в 4:30 — Ахмет у ресторана «Баку», в 5 — Алексей возле места работы Иры Беляевой, в 5:30 — Сергей, грузин, у выхода из метро «Охотный ряд» на улицу Горького, в 6 — Женя у касс Большого театра, 6:30 — пока не занято, в 7 — грузин Алексей, просил заехать к нему». Практически все эти встречи касались покупки и сбыта валютных ценностей.
Так на подпольном валютном рынке страны появились 3 главные
