поступать не так, как надо. Я могу сказать что-то не то. Я позволяю своим амбициям мешать мне. И да, я обижаюсь, что у меня украли жизнь, но я не обижаюсь на тебя. Я провалилась как мать, если ты хоть на секунду подумала, что я тебя не люблю.
Я перестала мыть ее волосы и откинулась назад, мои собственные слезы теперь текли свободно.
— Я чувствовала, что это обязательство. Что-то, что удерживает тебя.
Мама протянула руку и погладила меня по щеке.
— Ты подталкиваешь меня вперед. Я просыпаюсь каждый день, зная, что ты есть в моей жизни.
Я обняла ее мокрое тело, не заботясь о том, что она промочила мою пижаму.
— Тебе не обязательно оставаться с Джозефом, мама, — прошептала я. — Раньше мы были очень счастливы. Мы можем быть счастливы снова.
— Все не так просто, детка. Он мой муж.
— Он твой агрессор, — ответила я.
От этого слова по ее худому телу пробежала дрожь.
— Я не хочу говорить об этом. Он не рассердится, если ты прекратишь эти глупости с Хамильтоном.
Она словно поставила стену между нами, разрушив сентиментальный момент. Схватив стоящую рядом чашку, она ополоснула волосы от шампуня, выплеснув воду на голову, как при крещении. Я наблюдала за ней какое-то время, прежде чем заговорить.
— Я не знаю, что мне делать с Хамильтоном, — призналась я. Мне было приятно наконец-то поговорить о нем с мамой. Даже если она не одобрит, мне нужно было выговориться. — Иногда мне кажется, что он может быть тем самым, мама.
У мамы отвисла челюсть, но она быстро взяла себя в руки.
— Ты слишком молода, чтобы иметь единственного.
— У нас есть связь, которую я не могу объяснить. Я старалась держаться подальше. Это не только физическая связь. Но иногда мне кажется, что я его не знаю. У Борегаров много секретов…
— Ты и половины не знаешь, — пробормотала мама.
— Что ты имеешь в виду?
Мама взяла кондиционер и начала наносить его на кончики волос, медленными, методичными движениями прорабатывая кожу головы.
— Лучше тебе не знать. Я даже не представляла, насколько далеко простирается их…
— Еще одна причина убраться отсюда, пока есть возможность, мама.
— Для меня уже слишком поздно, Вера, — пролепетала она.
— Никогда не поздно, мама.
Остаток ночи мы с мамой провели в молчании. Каждый раз, когда я спрашивала ее, что происходит с Джозефом и Борегарами, она замыкалась, закрывала рот на замок и отказывалась говорить со мной обо всем этом. Я хотела вырвать информацию из ее уст, но я также не хотела давить на нее, заставляя рассказать мне то, чем она еще не готова была поделиться. Ей было больно, она была жертвой. Я хотела отвезти ее в полицейский участок и посадить Джозефа за решетку, но я должна была действовать на ее условиях. В то время, когда ее жизнь выходила из-под контроля, было важно убедиться, что решение о помощи находится в ее руках.
Когда я проснулась на следующее утро, перевернулась в постели, ожидая увидеть там свою избитую мать, которая наконец-то спокойно выспалась. Но вместо ее дремлющего тела ее сторона матраса была пуста. Я вскочила с кровати и начала бродить по квартире, шаркая ногами по деревянным полам.
— Мама? — позвала я.
Ничего.
На кухне ее не было видно. Только когда я увидела нацарапанную записку на обратной стороне чека, я поняла, что она сделала.
Детка,
Звонил Джозеф. Я встала рано и поехала домой. Мне понравился девичник. До скорой встречи.
Xoxo4,
Мама
Я быстро схватила свой телефон и набрала ее номер, но звонок сразу попал на голосовую почту. Отсюда до Вашингтона было около пяти часов езды. В котором часу она выехала? Определенно, ее там еще не было.
У меня не было машины, иначе я бы выехала на дорогу прямо сейчас и погналась за ней. Мне нужно было больше времени, чтобы убедить ее, что она заслуживает лучшего, чем Джозеф. Это было небезопасно. Что, если Джозеф убьет ее? Блядь! Я знала, как все это будет происходить. Мама нуждалась в моей поддержке больше, чем когда-либо. Я не хотела позволить Джозефу сломать ее.
Я не хотела звонить Хамильтону так скоро, но мне действительно была нужна его помощь. Я не могла постучать в дверь Джареда, и я не знала Джесс достаточно хорошо, чтобы попросить ее отвезти меня в Вашингтон. Я позвонила ему и попала прямо на голосовую почту.
— Где ты, Хамильтон?
Вот тебе и «позвони мне, если что-нибудь понадобится».
Решив, что не могу просто сидеть и ждать, я переоделась в темные джинсы и серый вязаный свитер, обула ботинки и заказала Uber до дома Хамильтона. К моей досаде, водитель отнесся к поездке как к неспешной прогулке. Моя нога подпрыгивала, когда я ехала. Я сжимала в кулаке мобильный телефон и смотрела в окно на проплывающие мимо здания. Как только я подъехала к его району, я отстегнулась и выскочила из машины, как только мы припарковались. Мотоцикла Хамильтона у дома не было, но был его «Рэндж Ровер». Я постучала в дверь, и единственное, что встретило меня с другой стороны, был лай Маленькой Мамы. Я слышала, как она колотила лапами по двери и скулила, чтобы попасть ко мне. У меня не было ключа, иначе я бы открыла ее, чтобы проверить, что внутри.
— Где ты, Хамильтон? — сказала я с проклятием, прежде чем позвонить ему еще раз.
Может быть, это была плохая идея — приехать сюда. Может, мне просто нужно было сесть на первый поезд до Вашингтона и позвонить в полицию. Черт. Я должна была просто отвезти маму в больницу вчера вечером. Я так боялась, что оттолкну ее, если буду форсировать события, но в итоге она все равно ушла.
Но что мне делать, когда я туда попаду? Смогу ли я в одиночку противостоять Джозефу? Если дела Борегара обстоят так плохо, как все утверждают, могу ли я вообще обратиться в полицию? Где был Хамильтон? Вчера вечером я оставила его в тяжелом состоянии. Он и так тяжело переживал годовщину смерти матери и встречу с Джеком. А потом я оставила его одного. Что, если он сделал что-то безрассудное?
Я снова набрал его номер, и звонок перешел на голосовую почту.
— Хамильтон. Пожалуйста, перезвони мне. Пожалуйста. Прости меня за вчерашний вечер, хорошо?
Я еще немного побродила перед его домом и, убедившись, что его нет дома, позвонила Джесс, которая ответила на четвертом
