– Я заперта!
Мисс Гриншоу, повернувшаяся к Луизе спиной, слегка раскачивалась на ногах и теперь уже обращалась к домоправительнице, высунувшейся из окна, расположившегося дальше по стене.
– Полицию… телефон…
А потом, как пьяная, мотаясь из стороны в сторону, скрылась из глаз Луизы во французском окне, через которое нетвердой походкой вошла в гостиную, расположенную на первом этаже. Мгновение спустя Луиза услышала грохот разбившегося фарфора, звук тяжелого падения – и наступила тишина. Мысленно она представила себе, что могло произойти: мисс Гриншоу, скорее всего, споткнулась о небольшой столик, на котором стоял севрский чайный сервиз.
В отчаянии, крича и призывая на помощь, Луиза колотилась в дверь. Снаружи на стене не было ни ползучих растений, ни дождевой трубы, по которым можно было бы спуститься вниз.
Наконец, устав ломиться в закрытую дверь, она вернулась к окну. Из окна комнаты домоправительницы, расположенного дальше по стене, появилась голова миссис Крессуэлл.
– Выпустите меня, миссис Оксли! Меня кто-то запер…
– Я сама заперта, – ответила ей Луиза.
– Боже! Какой ужас! Я позвонила в полицию. В этой комнате есть телефон. Одного я не могу понять, миссис Оксли, – кто нас запер? Я не слышала, как поворачивали ключ, а вы?
– Я тоже ничего не слышала… Боже, что нам теперь делать? Может быть, мы сможем докричаться до Альфреда? – И Луиза закричала изо всех сил: – Альфред! Альфред!
– Наверняка уже ушел на обед. Сколько сейчас времени?
– Двадцать пять минут первого, – ответила Луиза, взглянув на часы.
– Он не должен уходить раньше половины двенадцатого, но вечно пытается улизнуть пораньше.
– Вы думаете… думаете… – Луиза хотела спросить: «Вы думаете, она умерла?» – но слова застряли у нее в горле.
Им оставалось только ждать. Луиза присела на подоконник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из-за угла появилась фигура полицейского констебля в каске. Луиза высунулась из окна; полисмен поднял на нее глаза, прикрыв их ладонью от солнца.
– Что здесь происходит? – с напором спросил он.
Высунувшиеся из своих окон Луиза и миссис Крессуэлл вылили ему на голову целый ушат информации.
Констебль достал из кармана блокнот и карандаш.
– Значит, вы, леди, убежали наверх и заперлись там? Продиктуйте-ка мне свои имена, прошу вас.
– Нет, нас кто-то запер. Поднимитесь и выпустите нас.
– Всё в свое время, – с упреком ответил констебль и исчез во французском окне.
И опять время, казалось, тянулось бесконечно. Луиза услышала звук подъехавшей машины, а не меньше, как ей показалось, чем через час (хотя в действительности прошло всего три минуты), полицейский сержант, более встревоженный, чем появившийся первым констебль, освободил сначала миссис Крессуэлл, а потом Луизу.
– Мисс Гриншоу? – Голос не слушался Луизу. – Что… что с ней?
Сержант прочистил горло.
– Мне очень жаль, мэм, но должен сообщить вам то, что уже сказал миссис Крессуэлл, – мисс Гриншоу мертва.
– Убита, – поправила его домоправительница. – Ведь это было убийство?
– Возможно, что и несчастный случай. – В голосе сержанта слышалось сомнение. – Какие-то ребята могли стрелять из лука…
И вновь послышался звук подъехавшего автомобиля.
– Это, должно быть, врач, – сказал сержант и повернулся к лестнице.
Но это оказался не врач. Когда Луиза и миссис Крессуэлл спустились вниз, в холл неуверенно вошел молодой человек, который остановился и стал оглядываться с недоуменным видом. Затем приятным голосом, который показался Луизе знакомым – может быть, он напомнил ей голос мисс Гриншоу? – спросил:
– Простите… э-э-э… мисс Гриншоу здесь живет?
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил его подошедший сержант.
– Флетчер, – ответил молодой человек. – Нат Флетчер. Выходит так, что я племянник мисс Гриншоу.
– Ах вот как, сэр… Тогда прошу прощения…
– Здесь что-то произошло?
– Несчастный случай. Вашу тетю убили стрелой… та повредила ей яремную вену.
Раздался истерический голос миссис Крессуэлл, из которого исчезла вся его былая изысканность:
– Вашу тетку убили, вот что здесь случилось! Вашу тетку убили!
* * *
Инспектор Уэлч придвинул свой стул поближе к столу и неторопливо осмотрел четырех людей, находившихся в комнате. Все происходило вечером того же дня. Он заехал в дом Уэстов, чтобы еще раз опросить Луизу Оксли.
– А вы точно запомнили ее слова? «… убил… он застрелил меня… стрелой… зовите на помощь…»?
Луиза кивнула.
– А время?
– Через пару минут я посмотрела на свои часы – было двадцать пять минут первого.
– А часы у вас точные?
– Я сверилась с часами на стене. – После этого ответа Луизы ни у кого не осталось никаких сомнений.
Инспектор повернулся к Раймонду Уэсту.
– Как я понимаю, сэр, около недели назад вы с мистером Горацием Биндлером выступили свидетелями при подписании завещания мисс Гриншоу?
Раймонд коротко рассказал инспектору о том, что произошло во время посещения ими «Причуды Гриншоу».
– Эти ваши показания могут быть очень важны, – заметил Уэлч. – Вы подтверждаете, что мисс Гриншоу ясно дала вам понять, что ее завещание составлено в пользу домоправительницы, миссис Крессуэлл, и что она не собирается оплачивать миссис Крессуэлл ее труд в преддверии того, что та должна будет получить выгоду после ее смерти?
– Именно так она и сказала – да, подтверждаю.
– И вы считаете, что миссис Крессуэлл была совершенно точно ознакомлена с этими обстоятельствами?
– Вне всякого сомнения. Мисс Гриншоу в моем присутствии заметила, что выгодоприобретатель не может засвидетельствовать завещание, и миссис Крессуэлл четко поняла, что она имеет в виду. Более того, мисс Гриншоу сама сообщила мне, что к этому решению они пришли совместно с миссис Крессуэлл.
– Значит, у миссис Крессуэлл был несомненный мотив считать себя заинтересованной стороной. В ее случае это очевидно, и я назвал бы ее главной подозреваемой, если б она не оказалась запертой в комнате, как и миссис Оксли, находящаяся здесь, и если б мисс Гриншоу ясно не дала понять, что ее убил мужчина…
– А она точно была заперта в своей комнате?
– О да. Ее выпустил сержант Кэйли. Там такой старый замок с большим старомодным ключом. Ключ был в замке, и изнутри его провернуть невозможно – так что все подобные штучки исключаются. Можно быть абсолютно уверенным, что миссис Крессуэлл была заперта и не могла выбраться самостоятельно. В комнате не обнаружилось ни лука, ни стрел, да и в любом случае стрелять из окна миссис Крессуэлл не могла – угол не позволяет… Нет, ее я полностью исключаю. – Помолчав, он продолжил: – А как по-вашему, мисс Гриншоу не была любительницей розыгрышей?
