– А кто такой этот мистер Нэйсмит? – с любопытством поинтересовался Раймонд.
– Он держал пасеку, – ответила мисс Марпл, – а кроме того, писал неплохие акростихи[84] для воскресных приложений газет. И он любил вводить людей в заблуждение – просто так, ради шутки. Но иногда это приводило ко всяким проблемам.
Некоторое время все сидели молча, размышляя о мистере Нэйсмите, но так как между ним и мисс Гриншоу не было никакого сходства, все решили, что дорогая тетушка Джейн немного заговаривается, что вполне возможно в ее возрасте.
* * *
Гораций Биндлер вернулся в Лондон, так и не найдя больше достойных экспонатов для своей коллекции, а Раймонд Уэст написал письмо мисс Гриншоу, в котором сообщил ей, что знает некую миссис Луизу Оксли, которая вполне может взять на себя работу с дневниками. Через несколько дней он получил ответ, написанный старомодным, напоминающим паутину почерком, в котором мисс Гриншоу сообщала о том, что с нетерпением ждет возможности воспользоваться услугами миссис Оксли и приглашает последнюю посетить ее в ближайшее время.
Луиза Оксли появилась у нее в назначенное время, обсудила более чем приемлемые финансовые условия и на следующий день приступила к работе.
– Я так тебе благодарна, – сказала она Раймонду. – Все складывается просто прекрасно. По пути в «Причуду Гриншоу» я могу завозить детей в школу, а на обратном пути забирать их. Все это просто фантастика! Старая леди – это что-то! Не увидишь – не поверишь!
Вернувшись вечером после первого дня работы в «Причуде Гриншоу», Луиза подробно описала свой рабочий день.
– Домоправительницу я почти не видела, – сообщила она. – Появилась в половине двенадцатого с кофе и печеньем, губы жеманно поджаты… Произнесла всего несколько слов. Кажется, ей очень не нравится, что меня наняли. Мне показалось, что существует вражда между ней и садовником Альфредом. Он из местных и большой лентяй. Так вот, он и домоправительница друг с другом не разговаривают. Мисс Гриншоу высказалась по этому поводу в своей обычной манере: «Насколько я помню, вражда между садовниками и прислугой в доме существовала всегда. Во времена моего деда было так же. Тогда в саду работали трое плюс мальчик, а горничных в доме было восемь, и все они вечно ссорились друг с другом».
На следующий день Луиза вернулась с новой порцией новостей.
– Вы только представьте себе, – сказала она, – сегодня меня попросили позвонить племяннику.
– Племяннику мисс Гриншоу?
– Ну да. Кажется, он актер, играющий в репертуарном театре, который проводит летний сезон в Бернем-он-Си. Я позвонила в театр и оставила ему сообщение с просьбой приехать завтра на ланч. Честное слово, это просто смешно. Наша старушка не хочет, чтобы об этом узнала домоправительница. Мне кажется, что миссис Крессуэлл чем-то ее разозлила.
– Завтра ждем продолжения этого увлекательного сериала, – пробормотал Раймонд.
– А ведь действительно похоже на сериал, разве нет? Примирение с племянником, зов крови… Пишется новое завещание, а старое уничтожается…
– Тетя Джейн, вы выглядите как-то слишком серьезно.
– Правда, дорогая? А о полисмене вы ничего не слышали?
– О полисмене я ничего не знаю. – Было видно, что Луиза сбита с толку.
– Ну это ее замечание, дорогая, – напомнила мисс Марпл. – Должен же в нем быть какой-то смысл.
* * *
На следующий день Луиза приехала на работу в хорошем расположении духа. Она прошла в дом через открытую переднюю дверь – двери и окна в доме были всегда открыты. По-видимому, мисс Гриншоу не боялась грабителей, и возможно, в этом был некий смысл, потому что большинство вещей в доме весили никак не меньше нескольких тонн и не имели никакой рыночной стоимости. На подъездной дорожке Луиза прошла мимо Альфреда. Когда она только заметила его, юноша стоял, прислонившись к стволу дерева, и курил сигарету. Но, увидев ее, он схватил метлу и начал усердно подметать листья. «Бездельник, – подумала она, – но приятный на вид». Его черты кого-то ей напомнили. Проходя через холл и поднимаясь по лестнице в библиотеку, Луиза посмотрела на большой парадный портрет Натаниэля Гриншоу, висевший над камином. На нем хозяин дома был изображен во всем величии викторианского процветания – он откинулся в большом кресле и скрестил руки на золотой цепочке для часов, лежавшей поперек его просторного живота. Отведя взгляд от живота и подняв его на лицо с тяжелыми скулами, кустистыми бровями и густыми черными усами, Луиза вдруг поняла, что в молодости Натаниэль Гриншоу был, по-видимому, вполне симпатичным. И возможно, немного похож на… Альфреда…
Луиза прошла в библиотеку на втором этаже, закрыла за собой дверь, открыла пишущую машинку и достала из тумбы стола дневники. Через открытое окно она заметила фигуру мисс Гриншоу, одетую в платье с простым растительным узором, которая, склонившись над альпийской горкой, усердно вырывала сорняки. Прошедшие два дня были дождливыми, и сорняки разрослись в полную меру.
Луиза, будучи девушкой городской, решила, что если у нее когда-нибудь появится сад, то в нем не будет альпийской горки, которую надо вручную очищать от сорняков. После этого она приступила к работе.
Когда в половине двенадцатого в библиотеку с подносом с кофе вошла миссис Крессуэлл, стало сразу понятно, что она в отвратительном настроении. Грохнув поднос на стол, домоправительница заявила в никуда:
– Гости на ланче, а в доме хоть шаром покати! И что же мне с этим делать, хотела бы я знать? И опять этот Альфред куда-то запропастился…
– Когда я приехала, он подметал подъездную дорогу, – подсказала ей Луиза.
– Еще бы… Классная работенка.
Миссис Крессуэлл вылетела из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Луиза усмехнулась про себя. Ей было интересно узнать, что собой представляет «племянник».
Она допила кофе и вновь принялась за работу. Погрузившись в нее с головой, потеряла счет времени. Когда Натаниэль Гриншоу начал писать дневники он, по-видимому, решил позволить себе быть в них совершенно откровенным. Поэтому, перепечатывая абзац, в котором автор распространялся о прелестях барменши в соседнем городке, Луиза отметила про себя, что в дальнейшем ей потребуется тщательно отредактировать написанное.
Размышляя об этом, она вдруг услышала в саду крик. Вскочив, подбежала к открытому окну. Внизу мисс Гриншоу ковыляла от альпийской горки к дому. Обеими руками она держалась за горло, а между пальцами у нее торчала палка с перьями, в которой Луиза с изумлением узнала стрелу.
Голова мисс Гриншоу с ее всегдашней соломенной шляпой опустилась ей на грудь. Слабеющим голосом она крикнула Луизе: «… убил… он застрелил меня… стрелой… зовите на помощь…»
Луиза бросилась к двери. Она повернула ручку, но дверь не открылась. Ей понадобилось несколько мгновений бесплодных усилий чтобы понять, что та заперта. Женщина бросилась назад к окну и крикнула:
