Я надел на нее свою куртку, потому что она вся дрожала. Мы с Джоуи отвели ее к машине, я усадил ее на заднее сиденье и устроился рядом.
— Это недалеко, Мари-Клэр, — заверил Джоуи. — Мигом домчимся.
Но мы поехали не спеша — сначала по грунтовке, а потом по шоссе на Манхэттен. Спешить было ни к чему. Дядя либо примет нас, либо нет. Но про себя я молил Бога, чтобы дядя Джером оказался таким же хорошим, как его брат, наш папа. Я молился, чтобы он взял нас к себе и заботился о нас… и нашел бы способ вылечить мою сестру. Потому что, если он откажется, нас отправят в приют. А ее — в таком состоянии — вообще неизвестно куда! Я не мог этого допустить! Просто не мог! Если он откажется взять нас обоих, я попрошу его забрать только сестру! Пусть хотя бы она живет в семье.
Мы проехали мимо группы латиносов, стоящих на углу, как тогда, в наш первый день в Бронксе, когда я отчаялся и перепугался, но не хотел признавать это и сорвал зло на Мари-Клэр. Я взглянул на сестру, поцеловал ее в макушку и крепче прижал к себе. Мы пересекли мост и через Гарлем поехали на Манхэттен. Мы проехали «Старбакс», в котором работала девушка, похожая на Габриэлу, она еще сказала, что я хорошенький. Я вспомнил о Габриэле и подумал: вспоминает ли она обо мне?
Мы обогнули парк, и я увидел тот самый бассейн, в который мы заходили принять душ. Тогда мы были счастливы. Мне казалось, что с тех пор прошло очень много времени. Я вспомнил бродягу Эрвина, который предложил нам переночевать у него возле реки. Эрвин мне понравился. Я надеялся, что он нашел себе хороший ночлег.
Пробок на Пятой авеню не было. Мы проехали мимо логова, мимо квартиры Айса, мимо того самого места возле парка, где я наорал на Айса, когда тот обозвал нашего папу безмозглым. Он сказал это не всерьез — просто был не в духе. А теперь он в больнице с тремя ранами от пуль. Я подумал, не лежат ли они с Томми на соседних койках.
Доехав до конца парка, Джоуи свернул с Пятой авеню и припарковал машину в переулке. Потом он повернулся к нам и спросил:
— Готовы?
Я вышел из машины:
— Идем, Мари-Клэр.
Она не пошевелилась, и я взял ее за руку. У нее был очень изможденный вид, как будто после припадка.
— Все будет хорошо.
Она вылезла из машины, я обнял ее за плечи, Джоуи тоже обнял ее с другой стороны, и мы зашагали к офису «Экзокома».
Миновав группу полицейских и здоровенную гранитную глыбу с выбитыми на ней словами «Экзоком Фармасьютикалз корпорейшн», мы поднялись по ступенькам, вошли во вращающиеся двери и оказались в пустынном фойе. Каждый наш шаг отдавался в нем эхом. У стойки администратора стоял здоровенный охранник с черными усами и не сводил с нас цепкого взгляда. Мы подошли к нему, и Джоуи спросил:
— Где мы можем найти Джерома Де Билье?
— Он в переговорной на верхнем этаже, но я вас туда не пропущу.
— Нам нужно поговорить с ним. Это очень важно.
— Не так важно, как сегодняшние переговоры, уж можете мне поверить. Бегите играйте в другом месте, детишки.
— Это дети его брата. Его брат умер. Нам очень нужно поговорить с Джеромом Де Билье!
— Это я уже не раз слышал. Потом девочке вдруг понадобится операция, или вы попросите десять тысяч долларов, чтобы встать на ноги. Думаете, я не распознал в вас жуликов?
— Боб, отойдите-ка в сторонку, — попросил Джоуи.
Я отвел Мари-Клэр к выходу, но мне все равно было слышно, что говорит Джоуи:
— Слушай, дружище, никакие мы не жулики. Я тебе клянусь, это дети его брата. Мари-Клэр не нужна никакая операция, но она нездорова!
— Ну так и ведите ее в больницу! Зачем сюда-то тащить?
— Потому что им нужны деньги, чтобы найти хорошего врача.
Охранник самодовольно улыбнулся:
— Я сразу понял, что вы пришли клянчить деньги. Сразу, как только вас увидел.
— Да нет же! Слушай, почему бы тебе не позвонить шефу и не попросить спуститься?
— Я вам сейчас объясню почему. Я работаю у мистера Де Билье пять лет и никогда не слышал ни о каких братьях. Но предположим, это действительно его племянники. Откуда мне знать, что он захочет их видеть? Позвоните с утра его секретарше и попробуйте назначить встречу. Разговор окончен!
Джоуи вернулся ко мне, приуныв:
— Не знаю, что делать, Боб.
Мари-Клэр вдруг вскрикнула и съежилась, как от боли. Я обнял ее крепче:
— Ничего-ничего, я здесь!
Джоуи стиснул зубы:
— А… пропади все пропадом! Пошли, Боб! Пусть попробуют нас остановить!
Мы подхватили мою сестру с двух сторон и пошли к охраннику.
— Мы будем говорить с мистером Де Билье прямо сейчас, — сообщил ему Джоуи. — Лучше не встревайте.
Охранник вышел из-за стойки, усмехаясь:
— Хочешь подраться, парень? Я же тебя в два раза больше.
— А пушка у тебя есть? — поинтересовался Джоуи.
Охранник замер:
— Нет.
Джоуи выхватил из-за пояса пистолет:
— А у меня есть!
Я оцепенел. Добром это кончиться не могло. Но потом я посмотрел на Мари-Клэр и решил, будь что будет.
Охранник поднял руки:
— Видишь копов снаружи? Как думаешь, вам позволят дойти до мистера Де Билье?
— Мы дойдем, — заверил его Джоуи. — И он во всем разберется сам. Опусти руки и сядь на место. Вот, так и сиди. За мной, ребята.
Я шел к лифту, и в моей голове уже звучала тревожная сигнализация. А потом она взвыла по-настоящему, так что у меня заныли уши и сжалось сердце. Кажется, этот пронзительный вой был слышен даже в Виннипеге.
— Бегите! — закричал Джоуи.
Я метнулся к двум рядам лифтов и так сильно нажал на кнопку, что заболел палец. Обернувшись, я увидел, что спрятавшийся охранник кричит:
— У него пистолет!
— Кому это он? — спросил я.
Джоуи меня не слышал, он нервно жал на кнопку лифта и смотрел на цифры. Не выдержав, он в сердцах пнул дверь:
— Ну давай уже, бога ради!
У меня за спиной открылись дверцы кабины. Я схватил сестру за руку, но тут услышал чей-то крик. Я обернулся.
У лифтов стоял коп и гневно смотрел на нас в прицел пистолета.
— Бросайте оружие! — прокричал он.
Он был высокий и злобный, и голубые глаза под козырьком его фуражки горели холодной яростью. От страха у меня подкосились ноги.
— Это просто игрушка. — Джоуи бросил пистолет.
— Руки вверх! — приказал коп.
Мы с Джоуи подняли руки. Коп перевел взгляд на Мари-Клэр:
— Ты! Руки вверх!
