– Разумеется, там Сердце, – раздался чей-то низкий грохочущий голос. – А что еще там может быть?
Тут только они заметили, что тень, отбрасываемая Трутовиком, кого-то скрывает. Высокая фигура отделилась от темноты и шагнула на свет.
Перед ними стоял Лиховред Подземелий собственной персоной. Алая, Хвостокрас и Медляга оцепенели от неожиданности.
Поганки за плечом Лиховреда зашевелились, и из-за них показался Копринус.
– Омела, ты уже здесь?! – радостно воскликнул он.
– Хватит болтать, – перебил его Лиховред. – Приступаем прямо сейчас.
Тут только Алая обратила внимание на заполненный багровыми сполохами круг, мерцающий на полу под самым Трутовиком. Круг был подготовлен к ритуалу.
Возразить Алае было нечего. Нужно и дальше прикидываться Омелой, а иначе ее друзьям крышка. И она вступила в пылающий круг вслед за черными эльва.
К счастью, у меня все равно ничего не выйдет, отметила она, я ведь не знакома с их бурой магией. Заклятие точно не сработает. И я никому не причиню вреда. Интересно, а как они вообще справляются без Цветов? Но тут до нее сразу же и дошло КАК. Поганки, все дело в них!
– Сестрица, повторяй за мной. В этот раз у нас обязательно все получится, – приободрил ее Копринус. – Мы сотрем в порошок всех садовников.
Никогда, никогда вы не сможете уничтожить садовников, Алая была уверена в этом. По крайней мере, я уж точно сделаю все, чтобы этого не случилось.
– Дроун-са-свамп! – Алая услышала незнакомую тогру.
Магические слова грозным рокочущим камнепадом покатились по залу. Тут же зашевелились Поганки. Они сами собой начали раскачиваться, будто танцевали какой-то странный танец. Вот только музыки никакой не было. А потом вспыхнуло Сердце. Только что оно скрывалось где-то в толще Змеиного трутовика, и вот сразу стало видно, что оно действительно там. Но что это с ним? Алая не поверила своим глазам – Сердце становилось ЧЕРНЫМ, оно излучало не свет, а тьму. Тьма постепенно окутала Трутовик и теперь устремлялась к Поганкам.
– Дроун-са-свамп! – снова произнес Лиховред и внимательно посмотрел на Алаю.
– Дроун-са-свамп! – повторил за ним Копринус и тоже посмотрел на Алаю.
Они нас всех убьют. Убежать мы не успеем. Но все равно, сейчас я все им сломаю. И она подхватила их бурую тогру.
И тут все случилось. Поганки закрутились, будто поднятые ураганом, и от них к Сердцу полетели темные мерцающие нити. А Сердце стало излучать такую блистающую тьму, что стало больно глазам. Воздух вокруг наполнился багровыми искрами, которые почему-то пахли горелыми листьями.
Я справилась с бурой тогрой, надо же, пронеслось в голове Алаи. Но потом до нее дошло. ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ С НАШИМИ?!
– Молодец! – милостиво кивнул ей Лиховред. – Еще немного усилий, и о садовниках можно будет забыть. По крайней мере, о тех, что на Дрожащих болотах.
Но тут снова все переменилось.
– Стойте! Остановитесь! Это все обман! Она вам врет! – услышали они вопль откуда-то из волн Поганок.
И тут же с волшебством что-то приключилось. Оно словно бы «сломалось». Остановились Поганки, опали ониксовые нити, а Сердце… Сердце явно посветлело.
А возле светящегося круга стояла Омела. Еще одна.
Плеснюки и ворота
– Тихо, впереди плеснюки! – Отважнодел прислушался. – Они где-то близко.
– А что, мы уже возле ворот? – удивился Масленок.
– Не знаю. Торфонос, может, пойдешь и узнаешь?
Маленький плеснюк кивнул и отважно направился в сторону шума.
Крики плеснюков были слышны еще какое-то время, а потом резко наступила тишина.
– Почему они замолчали? Не к добру это, – сказал Масленок.
– А-а-а-а-а! – донеслось с новой силой. – А-А-А-А-А-А-А!!!!
– По-моему, они бегут к нам, – отметил черный эльва.
– Готовим мечи! – воскликнул дылдяй, – Тогру я помню, если что…
– А-А-А-А!!!! – из-за поворота выскочил Торфонос, а вслед за ним – целая орава огромных плеснюков.
– Вот мы тебя сейчас! – орали плеснюки. – Как ты посмел! Про наше главное плеснюковое блюдо? Ты не плеснюк, если мог такое сказать о вкуснючих каменных котлетках!
– Сколт-алга! – Масленок, взмахнув мечом, встал на пути плеснюков, предварительно пропустив Торфоноса.
– Сколт-алга! – подхватил дылдяй.
И вслед за ними Торфонос тоже повторил слова тогры. И у них получилось!
Бирюзовые искры потрескивали, неумолимо устремляясь к плеснюкам. Пол вокруг них странным образом забугрился и пошел черно-зелеными разводами. К потолку потянулся густой туман, спеленывая плеснюков своими плотными непрозрачными волнами.
– А я ведь знаю, ты, Глиноух, тоже терпеть не можешь каменюжьей кухни, – вдруг сообщил один из них и в подтверждение как следует вдарил дубинкой по своему ближайшему собрату.
– Да ты и сам свежей плесени от прошлогодней травы отличить не сможешь, тоже мне гурман нашелся, – возразил ему тот и ответил не менее сочным ударом.
Вскоре из плеснюков получилась замечательная куча-мала, только дубинки мелькали да слышались звонкие удары и глухие переругивания.
– Теперь мы можем не торопиться. И преспокойно открыть ворота, – сказал Торфонос. – Им еще долго будет не до нас. После каменюжьей кухни хорошая драка – главная гордость любого уважающего себя плеснюка.
– Я давно хотел тебя спросить, – вдруг сказал черный эльва. – Почему у вас, плеснюков, такие имена странные? Грязнуля, Глиноух, Мерзкогляд.
– Почему странные? – удивился Торфонос. – Обычные имена.
– Имя, оно радовать должно, – возразил Масленок. – Вот я, к примеру, в честь замечательного гриба назван. Отважнодел – старинное дылдяйское имя, такое носил один известный мореплаватель.
– У нас очень мало грибов, а мореплавателей нет совсем, – ответил Торфонос. – А вот торфа – более чем достаточно. Вся трясина в округе – торфяная. И грязи с глиной тоже хватает. Даже на имена.
Когда они подошли к воротам, то обнаружили на них огромные засовы. Им пришлось изрядно попотеть, но потом они все же их открыли… и ахнули… Прямо под воротами, как живая, колыхалась трясина. А в трясине барахтались садовники.
– Они же тонут! – воскликнул Масленок. – Их засасывает. Нужно что-то делать!
– А по-моему, не стоит так нервничать – топь успокаивается. И вот, смотрите, она даже обратно уходит, – сказал Торфонос, указывая на болото.
– Некогда ждать, пока она уйдет. Их нужно все равно вытаскивать, – и Отважнодел подхватил под руки одного из садовников.
Алая и Омела
– Копринус, твоя сестра опять все испортила! – зарычал Лиховред Подземелий, казалось, что он сейчас взорвется от ярости.
