На исходе дня 29 ноября части 49–й танковой и 1–й механизированной бригад вышли к Лучесе, неширокой, но полноводной, петляющей в лесах реке. Она стала тяжелой преградой для наступающих танкистов. Немцы уничтожили здесь все переправы, заминировали подходы, а берега залили водой и заморозили.
Когда разведчики доложили Катукову о состоянии участка фронта на реке Лучесе, который предстояло форсировать, он насторожился, обо всем поведал Н.К. Попелю. Николай Кириллович высказался просто:
— Коль немцы ждут нас у Богородицкого, надо искать другой участок, где меньше будет потерь.
— В принципе все верно. Но у нас нет времени на поиски. И кто даст гарантию, что противник на другом участке не преподнесет сюрприз? Подождем, что скажут сами комбриги — Мельников и Черниенко.
Радист быстро вышел на связь с 49–й танковой бригадой. Д.Х. Черниенко отозвался быстро.
— Что у тебя происходит, Дмитрий Хрисанфович? Почему молчишь?
— Немцы обстреливают из дальнобойных орудий. Батареи расположены в районе Богородицкого и Травина. Если их подавить, можно построить переправу и форсировать Лучесу.
— Хорошо, примем меры!
Такого же мнения придерживался и Мельников, вышедший на связь несколько позже.
Настильные переправы пришлось строить под артиллерийским огнем: все батареи подавить не удалось. И все же в ночь на 1 декабря танкисты и мотострелки переправились на северный берег Лучесы и завязали бои за Богородицкое и Васильцово. Здесь проходила вторая полоса обороны противника, которую защищал 2–й батальон 1–го полка дивизии «Великая Германия», а также части 252–го пехотного полка 110–й пехотной дивизии. С этими силами можно было бы управиться быстро, но в районе Кузовлева и Пустошки немцы ввели в бой свежие силы. Мельников сообщил по радио:
— Нас контратакует пехота и двенадцать танков. Занимаем оборону.
Катуков передал с КП:
— Держись, полковник! Тебя и Черниенко поддержит 10–я мехбригада.
В 10–ю механизированную бригаду отправился помощник командира корпуса полковник С.В. Сафронов. Сергей Васильевич прибыл в Калинин по приказу Народного комиссариата обороны СССР в начале ноября 1942 года, принимал участие в планировании боевых операций.
3–й механизированный корпус углубился на территорию противника на 15–18 километров. Каждую пядь земли пришлось брать с боем. Штурмом овладевали части 1–й гвардейской и 3–й механизированной бригад селами Гороватка, Жерносеково, Мартыново. После двух дней боев удалось оттеснить немцев на север.
Непрерывные бои, длившиеся уже полторы недели, измотали людей, корпус потерял значительную часть личного состава убитыми и ранеными, в строю осталось 52 танка. Наступать дальше не имело смысла. Попытка продвинуться в сторону Емельяников, Кострицы, Парфенова, Васькова не дала никаких результатов. Противник, почувствовав ослабление натиска на свою оборону, подтянул резервы — 90–ю и 6–ю пехотные дивизии, перегруппировал разбитые части 110–й пехотной дивизии и дивизии «Великая Германия», начал переходить в частые контратаки, бросая в бой пехоту, танки и самолеты.
3–й мехкорпус перешел к обороне, а с 6 на 7 декабря решением Военного совета 22–й армии выводился из боя. Катуков сдал свой участок фронта 155–й стрелковой дивизии.
Можно было считать, что первый этап наступательной операции закончился. Предстояло подвести итоги, разобраться, что в ней было положительного, поучительного с точки зрения приобретения боевого опыта, а также и отрицательного, чтобы извлечь уроки. За это время все было — и удачи, и потери. Только танков осталось на поле боя — 136, из них 104 «тридцатьчетверки».[160]
Конечно, и противник потерял много, лишился значительной территории, у него был отбит 51 населенный пункт. Кроме того, понес значительные потери в живой силе и технике, 3–й мехкорпус уничтожил: 13 400 солдат и офицеров, 78 танков, 30 самоходных орудий, 164 орудия разного калибра, 14 самолетов, 137 пулеметов, захвачено 11 самоходных орудий, 63 орудия разного калибра, 96 пулеметов, 55 автомашин и другое военное имущество.[161]
Когда возник вопрос о том, как отразить в докладе начальный этап ввода корпуса в прорыв, Никитин обратился к Катукову:
— Как тут быть?
— Пиши, Никиток, все, как было: части 238–й и 180–й стрелковых дивизий прорыва обороны противника не сделали, ввод корпуса в прорыв не обеспечили. Своим обманом о взятии населенных пунктов Староселье и Дьяково дезориентировали командование армии и корпуса. Корпус вел настоящее планомерное наступление на оборону противника, методически преодолевая его узлы сопротивления первой и второй линии.[162]
Снова возвращался к мысли Катуков о том, что командование по—прежнему использует механизированные корпуса разрозненно и по задачам, и по времени. Делает вывод: «С целью развития прорыва (в районе реки Лучеса. — В.П.) необходимо было за корпусом в затылок иметь такой же корпус или по крайней мере две механизированные и две танковые бригады, пустить их с выходом корпуса на рубеж Галичкино — Жерносеково — Богородицкое, когда противник был в тяжелом положении.
Необходимо иметь, кроме обеспечения флангов корпуса, еще 2–3 стрелковые дивизии, с задачей расширить прорыв вправо и влево, не давая противнику закрыть горловину прорыва в ее основании, закрепить успех корпуса».[163]
Прошедшие бои — день вчерашний, а до конца войны еще далеко. Фронтовая обстановка свидетельствовала о том, что корпусу вряд ли придется долго отдыхать. Катуков торопился восстановить боеспособность соединений и частей до того уровня, с каким они вступили в бой в ноябрьские дни 1942 года. И хотя бригады пополнялись техникой и личным составом медленно, все же была надежда к началу нового наступления быть во всеоружии.
Отличившиеся в боях части и подразделения 3–го мехкорпуса — 49–я танковая, 1–я и 3–я мехбригады и 6–й армейский ремонтно—восстановительный батальон были представлены командованием к званию «гвардейских», а 1–я гвардейская танковая бригада — к ордену Ленина. 19 января 1943 года Катуков и Никитин направили реляцию командованию Калининского фронта, в которой писали: «В боях с немецко—фашистскими захватчиками 1–я гвардейская танковая бригада имеет ряд серьезных успехов. Бои под Орлом, Скирмановская операция, самоотверженная борьба на подступах к Москве, прорыв Ламского оборонительного рубежа, успешные боевые действия на Брянском фронте, прорыв обороны противника и наступательные операции западнее Оленина поставили бригаду в ряды лучших соединений Красной Армии».[164]
