Через несколько минут вышел на связь Юшкевич. Ему, как и Катукову, доложили о прорыве обороны противника, поэтому командарм потребовал ввести в бой 1–ю механизированную бригаду, наступать в направлении Староселье, Богородицкое, захватить переправу на реке Лучеса, а 1–й гвардейской танковой наступать в направлении сел Петрово, Белоусово, Перепечье, совместно с частями 238–й стрелковой дивизии ликвидировать противника в этих селах. Это указание несколько меняло планы.
Интуитивно Катуков почувствовал неладное: связи со стрелковыми дивизиями не было в течение четырех часов. Для уточнения обстановки он решил направить корпусных разведчиков в 238–ю и 185–ю стрелковые дивизии, которые вели наступление после артподготовки. Разведчики сообщили: дивизии свою задачу не выполнили, линию обороны противника не прорвали, продвинулись лишь на 1–1,5 километра, овладев селами Петрово, Федоровское, залегли перед Михеевом, Белоусовом, Старосельем и хутором Александровским.
Получилось так, что комдивы стрелковых дивизий поторопились отрапортовать, неправильно информировали и штаб корпуса, и штаб армии. Ситуация! В практике боевых действий у Катукова такое встречалось впервые. С КП он позвонил Никитину:
— Матвей Тимофеевич, Шалин ничего нового не сообщал?
— Пока нет, видимо, штаб армии считает, что все идет по плану.
Делать нечего, задачу выполнять надо. Только теперь, чтобы ее выполнить, брешь в обороне противника предстояло пробивать своими силами. А это значит — потеря времени, материальной части и людей.
Катуков приказал комбригам Горелову и Мельникову подтянуть свои части ближе к передовой, чтобы утром 26 ноября начать наступление. Ночь прошла в тревожном ожидании.
Утром комбриги доложили о готовности к атаке, она назначена была на 10.15. Катуков и Попель поднялись из блиндажа наверх. Метель, начавшаяся с вечера, утихла, лишь небольшая поземка волнами перекатывалась по полям. В обозначенное время произведена короткая артподготовка, и в атаку пошли танки.
1–я мехбригада успешно продвигалась вперед, к 12 часам овладела хутором Александровским. Заминка произошла в районе Староселья, откуда била противотанковая артиллерия. Медленно развивала атаку и 1–я гвардейская танковая бригада. Обойдя Белоусово, прикрывшись заслонами со стороны сел Толкачи и Малое Соино, Горелов направил основной удар через Перепечье на Большое и Малое Ярцево.[156]
Танковые части подошли к Шопотовскому укрепленному узлу. Катуков ввел в бой 3–ю и 10–ю механизированные бригады. Теперь уже все силы механизированного корпуса рвали укрепления врага, разрушая доты и дзоты, подавляя огневые точки, ликвидируя минные поля.
Надо сказать, что для создания мощных узлов сопротивления в глубину обороны немцы избирали местность с господствующими высотами, с хорошим обзором в сторону вероятного наступления наших войск, создавали прочные инженерные сооружения из земли и бревен, стали и бетона, насыщая все вокруг большим количеством огневых средств — противотанковыми и зенитными орудиями, минометами и пулеметами. Все доты и дзоты поддерживали друг друга огнем, имели проводную связь (телефон), радиосвязь, сигнальные средства — ракеты, трассирующие пули и снаряды.
И все же под ударами наших танков Шопотовский опорный узел пал. Дался он нелегко. На подступах к нему гибли люди, горела в огне техника. Героически сражались наши танкисты и мотострелки. В боях за Большое и Малое Соино отличился экипаж гвардии лейтенанта Петрова. Преследуя противника, танкисты уничтожили немецкую автомашину с боеприпасами, миномет, расстреляли из пулемета до десятка фашистов. Неожиданно в машину попал тяжелый снаряд, взрывом вырвало поддерживающий каток и повредило левую гусеницу. Но даже подбитый танк продолжал сражаться, его экипаж уничтожил две пушки, повозку с продовольствием и мотоцикл. Немцы стали окружать советскую машину, пытаясь поджечь ее. Связками гранат вывели из строя оптические прицелы и приборы наблюдения. «В течение суток, пока не подоспела помощь, — сообщал в штаб корпуса комбриг Горелов, — экипаж гвардии лейтенанта Петрова отбивался от немцев, истребив еще при этом 12 немецких солдат и офицеров и разбив 12 дзотов и блиндажей» в Ярцево.[157]
В первый день наступления была выполнена только часть общей задачи, теперь предстояло взять новый опорный пункт противника — Михеевский, более укрепленный, чем Шопотовский, насыщенный десятками огневых точек. Катуков знал, что немцы приготовят еще не один сюрприз. Тут будут и минные поля, и наверняка опять выйдут самоходные артиллерийские установки, которые танкисты прозвали «змеями». Сделав по 5–6 выстрелов, такая змея обычно уползала в свое укрытие. Самую большую опасность представляли противотанковые орудия, стрелявшие нередко бронебойными снарядами, которые пробивали мощную броню «тридцатьчетверок» и даже «КВ».
Утром 27 ноября после тридцатиминутной артподготовки наступление было продолжено. Катуков нервничал, курил папиросу за папиросой: позвонил Никитин и сообщил, что не все части к началу атаки вышли на исходный рубеж. Правда, в ходе наступления все выровнялось, лавина за лавиной шли танки на укрепления врага в Большом Соине, Поперечном, Михееве. Чтобы разгромить михеевский опорный пункт, Катуков бросил наиболее боеспособные в данный момент бригады Горелова и Бабаджаняна, приказав им обходным маневром нанести удар на Михеево, а потом развить наступление на Кострицу.
Замысел командира корпуса был успешно выполнен. В бою отличилась бригада Бабаджаняна. Она стремительно продвигалась вперед, сокрушая все на своем пути. Пленные немецкие солдаты и офицеры говорили потом, что против них действовала какая—то отборная часть, с которой впервые пришлось столкнуться в Ярцево.[158]
Разгром Шопотовско—Михеевского оборонительного узла противника считался обычной боевой операцией на Калининском фронте в ноябре—декабре 1942 года, и вряд ли кто в то время обратил на нее внимание: таких узлов сопротивления немцев было разгромлено предостаточно. Лишь спустя некоторое время генерал— майор И.Ф. Дремов, принявший корпус, внимательно изучивший документы, писал: «27 ноября после артподготовки части корпуса перешли в решительное наступление. Генерал Катуков предпринял замечательный обходной маневр, заслуживающий специального изучения и описания. В результате этого маневра передовым частям корпуса удалось разгромить 216–й пехотный полк 86–й германской пехотной дивизии и овладеть Михеевом и Шопотовом. Противник откатился на запасной оборонительный рубеж Карская — Старухи».[159]
Немецкое командование усилило свои войска, ввело в бой 1–й гренадерский полк из дивизии «Великая Германия». А у Катукова таяли силы: корпус потерял уже несколько десятков танков, ощущался недостаток и в людях. Михаил Ефимович опасался, что наступление может замедлиться. К счастью, этого не произошло. На запросы штаба комбриги коротко отвечали: «Ведем бой», «Прорываемся вперед», «Разминируем поле, двинемся дальше».
