class="p1">– Кажется, твои друзья нас прикрыли. – Сам наклонил голову, и Бо обернулся.
Герта прижала Дуна к земле, а её разведчики окружили его со всех сторон.
– Я ничего не понял. Я не знал, зачем ты пришёл сюда, – начал Бо, но слова застряли у него в горле. – Я думал, ты пришёл…
– Убить тебя, – закончил Сам. – Забрать твою чародейку?
Бо кивнул.
– Я бы это сделал. Но твоя чародейка… Средство, которое она бросила в огонь, показало мне, что я давным-давно забыл. Что я заставил себя забыть. Я увидел её, как будто она стояла прямо передо мной.
– Кого увидел? – спросил Бо.
– Твою мать.
По телу Бо пробежала дрожь. Он тоже её видел: проблески счастья, любви, своих родителей в библиотеке, новорождённого Бо у них на руках. То, что промелькнуло у него в голове, не было сожалением о жизни, которой он никогда не знал. И это не было отголоском виденных им картин. Это были воспоминания. Истина.
Бо пытался приподнять отца, но Сам становился всё тяжелее.
– Она любила тебя, – сказал он. – Любила меня.
– Знаю, – прошептал Бо.
– А я не знал. – Сам сглотнул, пытаясь собраться с силами. – Я не мог позволить себе любить её. Я слушал не тех людей. Я забыл, кто я, кем я мог бы стать. Кем я хотел быть.
Сам взял Бо за руку. Его рука была холодной, и Бо пытался хоть немного её согреть.
– Не забывай, кто ты, – прошептал Сам.
– Не забуду, – пообещал Бо. – Но ты поможешь мне вспомнить. Напомнишь мне, расскажешь. Правда?
Сам обмяк в руках Бо. Мгновение назад он был тяжёлым, а теперь стал совсем лёгким. Слишком лёгким.
– Правда? – повторил Бо, и в его голосе слышалось отчаяние. – Правда?
Но в ответ Сам лишь слабо улыбнулся и чуть слышно вздохнул.
Глава 38
После
Прошла половина сезона
Бо сидел за столом, глядя в окно и размышляя, когда же выпадет первый снег. Ему следовало писать, закончить начатое. Но он не мог заставить себя это сделать.
Дело было не в том, чтобы найти нужные слова. Слова всегда приходили к нему. И дело было вовсе не в тайном желании, чтобы работа продолжалась и никогда не заканчивалась. Едва начав, Бо мечтал лишь о том, чтобы скорее закончить. Поставить финальную точку.
Дело в том, что он начал сомневаться, что это вообще возможно.
Когда Бо только начал переписывать «Хронологии», это казалось ему вполне понятным делом. Ему надо было лишь рассказать правду, описать события так, как они произошли на самом деле. И ему долго казалось, что у него получается. Он упорно работал, чтобы примирить все противоречивые отзывы. Он думал, что сумеет сплести их в ткань истины, чтобы будущие поколения знали, как и почему пало Поместье. И как не дать ему снова обрести силу.
Но чем глубже он погружался, тем темнее становилась вода.
Даже Кресси и Нейт не всегда были согласны с трактовкой Бо. Похоже, личное мнение всегда окрашивало факты в тот или иной цвет. И поэтому он с ужасом ждал завершения работы. Как бы ясно и правдиво он ни пытался писать, ему не повлиять на восприятие его истории читателями. Даже после его смерти история продолжит переписывать его труд. Время искажает любую истину.
Но это его не останавливало. До настоящего момента.
Возможно, у него просто выдался тяжёлый день. Кресси просила его не спешить. У Бо было и без того достаточно дел, чтобы ещё думать о книге. Он решил, что ему стоит отвлечься.
И как всегда, Кресси оказалась права.
Бо вытер кончик пера, промокнул ещё влажные чернила и стал с ужасом думать о том, какие вести им принесут.
Возможно, это были всего лишь слухи, сплетни. Но его интуиция и сны Кресси не оставляли места для оптимизма.
Бо засыпал огонь в камине и направился к двери, в последний раз взглянув на два портрета, оставленных ему матерью. Это стало своего рода ритуалом, приветствием при входе в комнату и прощанием перед уходом. Бо знал, что это глупо, но ритуал заставлял его почувствовать себя любимым и придавал сил.
Бо вышел в коридор и увидел Кресси, которая уже давно ждала его.
– Она скоро будет, – сказала девочка. – Ты готов?
– Да.
– Где твоя…
– Оставил внизу. – Бо не дал ей договорить. – Возьмём по пути. Как он?
– Очень хорошо. Я испробовала новый отвар, и он принёс ему облегчение. Думаю, это ему поможет.
– Хорошо. Мне невыносимо смотреть, как он страдает.
– Мне тоже, – согласилась Кресси.
Они молча спустились на первый этаж. Но как только они оказались в мраморном вестибюле, их тут же захватило царившее там веселье.
Утренние уроки только что закончились, и в коридорах было полно детей, которые бежали играть на улицу. Завидев Бо, Беа остановилась. Иногда она приносила ему цветок или ломтик утренней булочки, но сегодня её лицо было серьёзным.
– Я хочу, чтобы ты кое-что знал, – заявила она.
– Я слушаю, – ответил Бо.
– Теперь мне нравится моё имя, и я оставлю его себе! – И с этими словами Беа побежала к другим детям.
– Рад, что оно больше для нас не обуза, – заметил Бо, а Кресси остановила одного из пробегавших мимо мальчишек.
– Ты видел Нейта, Первис? – спросила она.
– Прости, сегодня ещё нет, – запыхавшись, ответил Первис, которому не терпелось оказаться на улице.
– Ладно, спасибо. – Кресси отвела в сторону его взлохмаченную чёлку. – Веселись, но только держись подальше от полога!
– Конечно! – засмеялся Первис и выбежал за дверь.
– Так ты готов? – снова спросила Кресси у Бо.
– Сначала надо зайти в библиотеку за мантией.
– Знаешь, тебе не обязательно её надевать. То, что остальные решили сохранить традицию, не значит, что ты должен подчиняться.
– Но я сам этого хочу, – твёрдо ответил Бо и направился к библиотеке. – Мне это нужно. Думаю, это единственный способ изменить историю, связанную с этой мантией.
Бо шагнул в библиотеку, которой так долго избегал. В отличие от комнат матери, благоухавших фиалками и яблоками, которые его успокаивали, запах гвоздики всё переворачивал у него внутри. Бо долго никому не позволял убираться в библиотеке. Но потом пришло время изгнать призраков прошлого. Новые обитатели Поместья заслуживали того, чтобы получить доступ к хранившейся там сокровищнице знаний.
Бо увидел отцовскую мантию, висевшую на крючке рядом с детскими блузами для рисования. Стены, когда-то покрытые гобеленами с изображением кровавых сражений и украшенные мечами и оружием, теперь были завешаны картами, цветными изображениями букв алфавита и математическими формулами. Превращение библиотеки в класс – лучшего Бо
