образовавшейся луже. Зачарованно разглядывая все новые и новые картинки, появлявшиеся на грязно-белой глади.
Парень протянул руку, коснулся лужицы тыльной стороной ладони. Тени под ней заплясали, наполняясь цветом и сплетаясь в движущиеся узоры. Я разглядела загон для вирсов, рыжий бок моего «котика», давно отправленного в Эстерель…
Это было прошлое. Не будущее.
Вдруг серая жижа пошла буграми, вспенилась… и из сиропа показалась белая голова незнакомой рептилии. Плоская, со странно закрученными, оттопыренными в стороны ушами. Покрытая россыпью алых пятен на приплюснутом лбу.
Толстый альбинос с полупрозрачным белесым брюхом и такими же мутными глазами – не то змея, не то снежная саламандра – выбрался из лужи уже на полкорпуса. Показались пять пар коротких, мерзко изогнутых ножек…
– Сифа-кровопийца! – визгнул кто-то с того конца оранжереи, и Анхель завороженно отшатнулся.
– Они же вымерли… Они же вымерли… – стучала зубами Риз, прижимаясь к моему боку.
– Видимо, недовымерли, – Джул обеими руками оттаскивала нас от лужи.
Боги Веера… Кого еще возродил лорд Келси и поселил у себя в теплицах?
«Вымершая» тварь раскрыла пасть, оснащенную рядом острых загнутых клыков, и в прыжке бросилась Анхелю в лицо. Впилась зубами в бледную кожу, пытаясь заглотить голову парня целиком.
Паника гулким барабаном застучала в уши. Я в ужасе зажмурилась, понимая, чем все это закончится. А когда открыла глаза, никакой сифы-кровопийцы в теплице не обнаружила.
– Это иллюзия? Она была ненастоящей? – изумленно прошептала Риз.
Иллюзия? Но я своими глазами видела следы укуса на лице Анхеля! Глубокие, сочащиеся самой настоящей бордовой кровью.
Он лежал спиной в белой луже и сипло бредил:
– Розовое… Все розовое…
Глава 24. Перо хары тебе в…
– И-и-иви… – сонный голосок Риз сменил на посту зеленое липкое чудище с рыжими глазами и выдрал меня из цепких лап кошмара. – Это твой… Открой, мм? Так дребезжит, словно Сеймур накрыло градом из гвоздей…
И точно: по спальне разносился раздражающий грохот. Не разлепляя глаз, я нащупала почтовый ящик, шлепнула по нему ладонью и вытащила письмо. Сунула записку под подушку и продолжила досыпать.
Уткнув острый носик в подушку, на полу негромко похрапывала Джул. Ее матрас как влитой встроился между наших кроватей, а сумка с вещами примостилась на подоконнике. В Хавране говорят «в тесноте, да не в обиде». И пока в академии творится Арх знает что, третий совсем не лишний.
Сегодня был последний выходной перед новой учебной неделей, но я не ощущала себя отдохнувшей. Тело ломило и крутило от всего разом, голову распирало тревожными мыслями, грудь – колючей горечью.
Вчерашнюю практику быстро свернули, Анхеля доставили к сиру Углю. И мы словно повисли в пустом информационном коконе, сером и безжизненном. Никто не сообщал нам, жив ли визионик. Очень не помешал бы фарг-слуховик за стенкой, но и тут не повезло.
Та вымершая сифа была иллюзией, ее ядовитые зубы лишь выглядели настоящими. Кровавые отметины, что возникли на лбу Анхеля, исчезли до прихода магистров. И мы долго не могли объяснить подоспевшим, что произошло и почему парень бредит.
Услышав новый шум, я приподнялась на руках и выглянула в окно. На площади монотонно тарахтел общественный экипаж, собирая студенток, желающих прокатиться в поселение. В лесочке было пустынно, возле серватория тоже. Будто вся академия временно вымерла.
– Последний день штурма, – сонно объяснила «фея», зябко кутаясь в розовую кофту.
– Кого штурмуют?
– Ателье, конечно, – она поднялась с кровати и в несколько летящих прыжков оказалась у шкафа. – Платья к балу сами себя не купят.
– Ты тоже поедешь?
– Нет, у меня другие планы. Платье я могу надеть и прошлогоднее, – Риз повела плечами и вздохнула. – Если хочешь, пойдем вместе. Я хочу навестить Анхеля в целительском. Ну и… Геру тоже. Должен же и ее кто-то навещать, так?
– Хочу, – покивала, стирая влажным полотенцем сон с помятого лица.
Гера и Анхель… Если визионик и слуховик до сих пор не очнулись, нет ни шанса узнать, что они слышали и видели. А как бы это пригодилось!
Сменив ночнушку на светлое выходное платье из мягкой шерсти, я вспомнила о записке, ввалившейся в мое утро с грохотом гвоздей. Сунула руку под подушку, нащупала лист, пробежала взглядом по строчкам.
– Давай там встретимся? Я попозже подойду, – пробормотала задумчиво, пряча письмо в карман и восстанавливая в памяти каждое слово.
«Нам надо поговорить. О том, что случилось той ночью. Ярмская роща, прямо сейчас. Чейз».
Учитывая досыпание и неспешное переодевание, к «прямо сейчас» я уже опоздала. Но если куратор все еще ждет, то стоит поторопиться.
Не тратя время на поиски плаща, я выбежала в коридор и понеслась к выходу из академии. Проводила глазами отъезжающий экипаж: Арх, на нем к Ярмской роще я бы добралась скорее! И пошла пешком, ежась на утреннем морозце и скучая по жарким искоркам куратора.
Интересно, к чему эта срочность и какую ночь хочет обсудить Адамиан? Ту самую или ей предшествовавшую, шоколадную? Или, может, ту, которой мы вторглись в серваторий? По напряженному тону письма показалось, что у Чейза неприятности. Из-за меня, из-за кого еще!
Я топала примерно с полусферу. Миновала целительский корпус, сопящие поля био-магов, дорогу к серваторию… Наконец впереди показались тонкие розовые стволы молодых ярм. Их резные листья, по весне нежно-кремовые, «молочные», к осени стали насыщенно-фиолетовыми. Под яркими кронами даже светлый мох казался малиновым.
Рощица была небольшой, между деревьями оставались просветы. Я пошла по тропе, вертя головой и разыскивая куратора. Он меня не дождался или?..
Буквально через десять шагов я ударилась носком туфли о что-то металлическое. Опустила глаза, подивилась: что в осеннем лесу забыла столь искусная работа? Руки сами потянулись к небольшой шкатулочке.
– Не трогайте, мисс Рэйвенс, – строго выдали из-за кустов.
Чейз стоял справа, тяжело привалившись к молодому стволу.
– Что это? – я все же поддела носком туфли крышку и распахнула.
– Я думал, улика, которую пропустили ищейки… Но оказалось – ловушка, – севшим голосом объяснил Чейз и зачем-то начал сползать вниз по стволу. – Не трогайте, Иветт. Края острые и смазаны ядом.
– Что за дурные фантазии, сир? Вы меня запугать решили? Новый эксперимент? Так мне вчера, Эйна ведает, хватило… – нахмурила брови, ошалелым взглядом обводя содержимое шкатулки.
Внутри нее было всего одно синее перо. Помятое, лысоватое, изъеденное временем… Явно добытое из витрины серватория.
– Как вы тут оказались, мисс Рэйвенс? – Адамиан сполз уже до земли и теперь сидел на опавших фиолетовых листьях, мученически жмурясь. И я резко начала верить новому драматическому этюду.
– Вы меня сами позвали. Запиской.
– Я вам не писал, – выдохнул приговором. – И вы, полагаю, мне тоже.
Из разжатого кулака выпал мятый клочок бумаги. И почерк мой, и слова… похожие. Эйна-заступница! Нас обоих сюда заманили?
– Я не писала, – мотнула головой, расширив глаза так, что по вискам потекли слезы.
Нервно подскочила к нему, сжала за плечи, разыскивая в карих глазах ответы. План. Хоть что-нибудь!
– Да я уж
