струю.
То ли от яда, то ли от прикосновения декана, но теперь у меня пылало решительно все. И щеки, и грудь, и даже пятая точка, чующая неприятности.
– Подслушивали? – услышала сквозь бульканье в ушах.
– Подслушивала, – вылезла из-под крана, промокнула щеки полотенцем и невинно пожала плечом. – И вчера в серватории тоже. Ваш загадочный эрренский приятель считает меня каким-то монстром, да?
– Грегори ко всем юным привлекательным особам относится с предубеждением, – Чейз отобрал у меня полотенце и сам вытер капли с шеи. – А подслушивать дурно. Помните, что стало с ушастой девушкой, живущей напротив?
– Угрожаете?
– Беспокоюсь.
Под предлогом стирания капель, Чейз отодвинул ворот домашнего платья и взглянул на кожу. Утром я и сама туда смотрела: благодаря мази Риз ожоги стали бледно-розовыми, едва заметными. Через пару дней шея обещала вновь побелеть. Но я не была в этом абсолютно уверена – все-таки розовый цвет у «феи» любимый.
– Это лишнее, – просопела недовольно, отодвигая архову пятерню с полотенцем, нахально переместившуюся с шеи на щеку.
– Я помню. Я герой не вашего романа, – сухо согласился Чейз и убрал руки. – Раз с вашим самочувствием все в порядке, мисс Рэйвенс, и вам не требуется отгул, возвращайтесь к практике. Не стоит слоняться по чужому дому, особенно по этому.
Прислушавшись к совету куратора, я вышла из огромного, оснащенного змеиным клубком коридоров дома. Послушно посеменила к своему стеклянному ангару, к знакомой компании таких же «невезунчиков». Внутри теплицы слышались оханья, стоны и разгневанные возгласы.
– Вот что мы тут делаем? – возмущено стонала Флайли, сдувая светлую челку с носа и брезгливо надевая новые перчатки. Предыдущие были прожжены в нескольких местах.
– Отрабатываем осеннюю практику, – флегматично напомнил Мойси.
– Тебе не кажется странным, что лучших студентов академии собрали, чтобы покопаться на грядках? Заметь, тут почти нет зеленых и желтых, – она огляделась, пересчитывая эмблемы. – В основном красные и оранжевые. Мы что, главная рабочая сила Сеймура? Чувствую себя запряженным гхарром!
– Ты совсем слепая? Не видишь перспектив? Это же Келси, – Мойси оправил на себе рабочую униформу и склонился над зевающими саженцами. – Пару лет назад я и мечтать не мог, чтобы оказаться у лорда в гостях и претендовать на стипендию.
– Бесплатный сыр для россох бывает только в пасти саблезубой вирры, – задумчиво выдал Анхель и деловито замотал волосы в хвост у затылка.
– Ты никогда не бываешь доволен. И вечно сгущаешь краски, – пробормотала Риз, до этого мурлыкавшая себе под нос колыбельную.
«Фее» единственной удалось поладить с растениями: на ее счету было уже семь сладко сопевших тамарисов.
– Зато от твоей яркости ослепнуть можно, – бросил визионик, темнея лицом и отворачиваясь от пушистого облака.
– Что такое, Анхель? Передозировка розового в твоем эфире? – усмехнулась Ризраэль и тоже, забавно пыхтя, обернулась ко мне. – Постоянно меня до костей глазами разбирает! И что я ему сделала?
– Вы не ладите? – уточнила у нее шепотом.
– А с ним можно ладить? С этим «бордовым» задавакой, что пугает всех жуткими видениями и пронизывает твою спину ненавистью, стоит только отвернуться? – хлопая пушистыми ресницами, уточнила Риз.
– Я не заметила, чтобы он задавался. Нелюдим, пожалуй, и высокомерен… самую малость…
– Малость! Одобрение этой серой тучи трудно заслужить, Иви. Невозможно, я думаю. Я решила для себя этот вопрос… и перестала пытаться, – «фея» закатила розоватые глаза и приступила к следующему цветку. – Все-то ему «приторно», «слишком ярко», «подозрительно»…
– Он видит больше нас.
– А по-моему, он слепец, – тихо отрезала Риз и открыто улыбнулась Квенту. – Ты неправильно их заматываешь, Клэй, давай покажу…
Вспомнились слова Геры перед торжественной выездкой эстерельских «котиков». По ним выходило, что все мы – что слепые вирсята, лишь она одна слышит больше. Знает то, от чего моя голова серебром покроется… Неужели ушастая сплетница предчувствовала беду? Что за тайны распирали ее сознание?
– А платья на бал уже все купили? – Флайли сменила тему на «приятную».
Следующую полусферу соседки по грядке обсуждали модные хавранские фасоны. Риз украдкой перемигивалась с Квентом, Анхель заполнял теплицу мрачным ворчанием, Джул сверлила парочку неприязненным взглядом… Словно она, как и я, носила в себе предубеждение насчет Клэя-младшего, но не решалась открыть подруге глаза.
Я тоже молчала, не одобряя тайный союз. «Глупую интрижку, обреченную на грустный финал», как выразился Чейз. Да и о чем я могла рассказать?
У меня не было доказательств. Как и уверенности, что девушкой, потерявшей белье в лаборатории, была не Риз. Спросить прямо смущалась: в уплату такой откровенности мне и самой пришлось бы многим поделиться. Рассказать об огненной ночи, оставившей на мне столько отметин…
– Ты так загадочно пялишься в окно, Иви, – «фея» ласково пихнула меня в плечо, вышвыривая из тягучих дум. – О чем размышляешь? Или… о ком?
Совершенно ни о ком!
– Хотела бы я узнать, кто все-таки отравил эстерельского вирса, – я поднялась с колен и отряхнула перепачканную юбку. Набрала из бочки полное ведро белого усыпляющего сиропа и принялась осторожно поливать корни тамарисов. – И еще… Геру. Этот человек взял яды у сирры Фервины, из той коробки, помнишь? Заранее все спланировал.
– Это гадко. Но что тебе даст опасное знание? Ничего теперь не изменить, – грустно вздохнула Риз, помогая мне с поливом. – Вот Гера что-то услышала, и она теперь…
И она теперь спит. И будет спать еще долго, как та самая красавица из хавранских сказок. Не знаю, найдется ли во всем Сеймуре принц, готовый поцеловать ушастое создание со скверным нравом…
Я глубоко вдохнула и поджала губы, не спеша сдувать щеки. Соседка права: я не могу ничего исправить. Но в груди зрело чувство, что тот мерзавец не остановится. Что он просто затаился и высматривает новую жертву. Ей может оказаться любой из нас, сидящих в арховой теплице. Из нас, из «глухих и незрячих», которых нужно носом макнуть в проблему, чтобы мы увидели надвигающуюся беду.
Мне не нравилось положение слепой жертвы. Хотелось знать, что за арховщина творится в академии!
– Осторожнее! – рявкнул Анхель, внезапно оказавшийся на пути. На его не самой чистой рубашке красовались новые кляксы, оставленные расплесканным сиропом. – Ты совсем не смотришь, куда идешь, Рэ-э-эйвенс?
– Она Иви, – поправила Риз.
– Я Иви, – согласилась с подругой и попыталась обойти парня. Запнулась о шланг и полетела лицом в грядку. – Дырявое небо…
Приземлилась ладонями в землю, вошла в густую черную кашу чуть не по локти и уткнулась носом в разлитый белый сироп.
– Поднимайся, растяпа, – рассмеялся Квент, положив обе ладони на мой оттопыренный зад. И потянул на себя, словно архов корнеплод. В Хавране есть и такая сказка. Про репку, ага…
Нога застряла в кольце шланга. Я обернулась, неловко повисла на Клэе-младшем и потрясла коленом, пытаясь выпутаться.
– Ты меня всего измазала. Стирать будешь, Рэйвенс. Ручками, – проворчал сын ректора, ерзая в почерневшем от грунта кожаном жилете.
– Анхель, что с тобой?!
Выкрик Риз заставил всех обернуться. Молодой визионик стоял на коленях, опустив породистое лицо к
