сделать такой выбор, девочка. — Деклан делает паузу. — Но Нат могла бы.
— Ни за что, черт возьми, Нат бы этого не сделала.
— Ирландская мафия убила всю семью Казимира. Ты знала об этом?
Ошеломленная, я смотрю на него через плечо.
— Что?
Деклан кивает:
— Его родителей убили из-за неуплаты страхового взноса. Как и обеих его младших сестер, — говорит и отводит взгляд, понижая голос, — перед их смертью с ними проделали и другие вещи. Вещи похуже. Они прислали Казимиру фотографии.
Я думаю, что, возможно, меня сейчас стошнит.
— Ты знаешь тех, кто это сделал?
— Они мертвы. Казимир убил их всех.
— О боже.
— Это было очень давно. Я только-только вступил в их ряды. Я лично не был знаком с вовлеченными в это людьми, но для Казимира это не имеет никакого значения. Ирландцы убили его семью. Его ненависть к нам глубока.
— Но все вы, ребята, сотрудничаете друг с другом в бизнесе.
— Иногда. В других случаях мы убиваем друг друга. Если бы у него был шанс, он без колебаний убил бы меня.
Я переворачиваюсь на бок и приподнимаюсь на локте.
— И ты, не колеблясь, убил бы его. — Его лицо мрачнеет. Я расцениваю это как «да». — Ты не можешь причинить ему боль, Деклан.
Мгновение он смотрит на меня суровым взглядом, затем говорит:
— Малышка.
— Не говори так, будто я веду себя абсурдно. Ты же сам сказал, что пообещаешь мне все, что угодно.
— И ты — единственная, кто не сказала, что могу доверить тебе свою жизнь.
От гнева у меня краснеют щеки.
— Значит, это око за око?
— Нет, о доверии нельзя договориться.
Несмотря на то, что пытаюсь сохранять спокойствие, я начинаю переходить на крик.
— Натали — моя лучшая подруга. Она влюблена в него. Если с ним что-нибудь случится, это убьет ее.
Деклан выдыхает коротко и насмешливо.
— Значит, она подписалась не на те отношения. У него на спине столько же мишеней, сколько и у меня.
— У него могло бы быть на одну меньше.
— Ты понятия не имеешь, о чем просишь.
— Я точно знаю, о чем прошу, и ответ прост: «да» или «нет».
— Тогда мой ответ «нет».
Он холоден, непреклонен, и у меня перехватывает дыхание.
Изучая выражение моего лица ледяными глазами, Деклан говорит:
— Мы — враги. Мы — убийцы. Как ты думала, чем закончится эта история?
Горем, очевидно, для всех, кто в этом замешан.
Я переворачиваюсь, отодвигаясь от него, сворачиваясь в клубок от боли.
31
СЛОАН
Через мгновение Деклан встает с кровати. Вскоре он возвращается с одеялом, которым накрывает меня, подоткнув его вокруг моего тела. Он наклоняется и целует меня в висок, затем идет в гардеробную. Когда возвращается, на нем джинсы, кожаная куртка и армейские ботинки, все черного цвета.
Деклан молча выходит из комнаты, выключая свет и тихо закрывая за собой дверь.
Я сухо говорю в пустой комнате:
— Вот тебе и объятия после секса.
Я переживаю момент отвращения к себе за то, что жажду объятий после секса, затем сбрасываю одеяло и встаю с кровати.
В этом доме нет автоматического включения освещения, как в том месте, но мне хватает света от сияющей луны, чтобы ориентироваться в комнате. Я нахожу выключатель на стене в хозяйском шкафу и включаю его.
Оглядываясь по сторонам, я громко смеюсь.
Я никогда раньше не видела шкафа с французскими дверцами, но в этом есть гарнитур, который выходит на балкон Джульетты. Над головой сверкает люстра из золота и хрусталя. Одна стена полностью до самого потолка уставлена освещенными полками с обувью и сумочками.
Предположительно, моими.
На другой стене под вешалками с рубашками с длинными рукавами, платьями, слаксами и пальто расположены выдвижные ящики с золотыми набалдашниками. Третья стена заполнена черными костюмами и белыми рубашками Деклана. Посреди всего этого стоит гигантский квадратный комод, отделанный кремовым мрамором, с витриной белых орхидей в стеклянных вазах, заполненных мхом.
Этот шкаф размером с розничный магазин одежды в торговом центре.
Я роюсь в ящиках, пока не нахожу прекрасный выбор нижнего белья La Perla в оборках на шелковой подкладке. Я замираю, уставившись на изысканную пару фиолетовых трусиков бразильского кроя из шелка и тюля.
Ценник все еще прикреплен. Трусики, одна из примерно пятидесяти пар в ящике, стоили двести сорок долларов.
Неудивительно, что Деклан высмеивал мой сберегательный счет.
Я срываю ценник, нахожу подходящий фиолетовый бюстгальтер и примеряю его перед зеркалом в полный рост.
Медленно поворачиваясь взад-вперед, любуясь отражением, понимаю, что никогда больше не смогу надеть свои хлопковые трусы — три пачки за тридцать баксов.
Я роюсь в других ящиках и нахожу пожизненный запас спортивок, а также джинсы, свитера, футболки и все остальное. Я надеваю джинсы от Dolce&Gabbana за одну тысячу триста долларов и черный кашемировый свитер, такой мягкий, что я чуть не плачу, и все это время пытаюсь не злиться на Деклана.
Когда я открываю один из верхних ящиков большого центрального островка, я резко останавливаюсь, втягивая воздух.
Очевидно, его поход по магазинам также включал остановку у Tiffany’s.
Я закрываю ящик, жду, пока ослепительный блеск бриллиантов исчезнет из поля зрения, затем оставляю шкаф и его соблазны позади. Я босиком направляюсь на кухню.
Деклана там нет. Его нет ни в гостиной, ни в медиа-зале. Мне требуется двадцать минут, чтобы обойти весь дом, пока, наконец, я не решаю, что в доме одна.
Если не считать темных фигур, движущихся по периметру двора. Те, что с большими винтовками наперевес.
Я приоткрываю стеклянную дверь в закрытую комнату для завтраков рядом с кухней, и врывается соленый воздух. Холодный морской бриз шевелит волосы. Я высовываю голову и зову:
— Эй! Ребят? Сюда!
Я машу рукой в сторону темной фигуры, крадущейся вдоль высокой живой изгороди из бирючины. Он на мгновение замолкает, глядя в мою сторону, затем подносит руку к уху.
— Черт возьми, тебе не нужно спрашивать разрешения, Паук, — бормочу я, наблюдая, как он говорит в запястье.
Но думаю, что он именно его и спрашивал, потому что начинает идти по направлению в мою сторону.
Когда Паук достигает мощеного патио за дверями и попадает в круг света от бра, установленных на стенах, я улыбаюсь ему.
— Капитан Америка! Как ты?
Он старается не улыбаться мне, но у него ничего не получается.
— Здравствуйте, мадам.
— О, боже, — говорю я в ужасе. — Пожалуйста, скажи мне, что Деклан не просил тебя называть меня так.
Паук перекидывает винтовку через массивное плечо и ухмыляется:
— Не-а. Просто
