— А подумали ли вы, господин президент, что поток микроволнового излучения, который низринется с «Беаты» на антенну Фрайди-Айлендского энергоприемника, представляет не меньшую опасность для авиации, чем Арфа для судов? Причем источник постоянный, ежедневный, ежечасный…
По глазам Фараджа Таароа Папалеаиаина поняла, что такая мысль прежде не приходила ему в голову. Это было первое зерно сомнения, которое ей удалось заронить в президентскую душу, и теперь оставалось не терять инициативы.
— Кроме того, существует и другая сторона вопроса. Вы абсолютно правы, указывая на необходимость соблюдать все пункты договора, на основании которого проводится подготовка к международной стройке на Фрайди-Айленде. Но не думаете ли вы, что Лозаннская Конвенция об охране уникальных природных зон и образований («Умница, Орсон, спасибо, вот и пригодилась ваша подсказка!») является документом не менее значимым? Представьте себе, каково будет нашему представителю в ООН, например, в случае запроса о нарушении этой Конвенции на Караури…
— Не понимаю, госпожа Фолиаки… — Этой репликой президент явно брал тайм-аут.
— Если одна из крупнейших международных радиокомпаний, Ай-би-си, например, выпустит в эфир серию передач — сперва о Нептуновой Арфе и ее открытии, а затем о том, как это уникальное природное образование было по недомыслию разрушено… Передачи такой компании слушают десятки, если не сотни, миллионов человек. Среди них наверняка найдутся тысячи и даже десятки тысяч тех, кто поднимет свой голос в защиту Арфы. И как будет выглядеть тогда правительство, не воспрепятствовавшее акту… Я не хочу сказать «сознательного вандализма», но в некоторых случаях недомыслие не слишком от него отличается, не правда ли?
— И откуда же Ай-би-си почерпнет информацию? Уж не от вас ли, госпожа Фолиаки? — В голосе президента тускло блеснул металл.
— Нет, — покачала головой Папалеаиаина. — Помните того журналиста, что брал у вас интервью с месяц назад?
— Орсона Янга? — Фарадж Таароа всегда отличался отменной памятью на имена. — Конечно.
— Он был на Фрайди-Айленде. И передачи эти готовы выйти в эфир, как только станет необходимо. Насколько мне известно, сегодня он уже снесся с австралийским филиалом, и ему зарезервировано время. Конечно, он может использовать его и для любой другой передачи, у хорошего журналиста, а Янг, смею заверить, мастер своего дела, всегда есть кое-что в запасе…
Президент задумался.
— Нет, — сказал он наконец. — Думаю, госпожа Фолиаки, что нарисованна вами картина при всей ее мрачности на деле окажется гораздо приемлемее. С этой проблемой мы сумеем справиться. В худшем случае это грозит правительственным кризисом и отставкой кабинета. Зато нарушение контракта по проекту «Беата» подорвет доверие к нашему государству, и боюсь, непоправимо. А этого допустить нельзя. То же самое я сказал сегодня Ислелу Фалемахафу…
«Ах, старый хитрец! Не остался в стороне. Прекрасно, — подумала Папалеаиаина. — Нашего полку прибыло…»
— Что ж, господин президент, — сказала она. Жаль, но придетс разговаривать иначе. Не хотелось ей этого, ох, как не хотелось… — Что ж, в таком случае мне придется напомнить вам, что по праву рождения я являюсь главой Совета кланов, который, по конституции нашей республики, имеет право вето.
— Вы уверены, что кланы пойдут за вами?
— Кланы шли за родом Фолиаки три века. Пойдут и сегодня.
Папалеаиаина не блефовала, и оба они понимали это. Многое, очень многое еще зависело на Караури от кланов, которые могли привести к власти и свалить кабинет, могли добиться принятия нового закона или отмены старого, потому что структура эта, уходящая корнями в древнюю родовую, пронизывала насквозь все общество. Некогда во главе ее стояли королевы; после отречения в начале века бабки Папалеаиаины, королевы Папилоа III, гражданская и родовая власти разделились, однако по-прежнему во главе Совета стоял клан Фолиаки, а в нем предводительствовала старшая дочь старшей дочери последней королевы.
— Надеюсь, — сказал Фарадж Таароа, — весь наш народ в этом конфликте поддержит свое конституционное правительство, ибо оно отстаивает решение, жизненно важное для всей республики. Весь народ, невзирая на принадлежность к тому или иному клану.
В голосе его настолько не было уже прежней уверенности, что Папалеаиаина не стала возражать. Тем более что ей пришел в голову еще один ход. Как хорошо, что она поймала сегодня туангане Тераи именно в Архиве государственных актов! Не случись так — и не вспомнила бы она, нет, не вспомнила…
— В таком случае остается лишь небольшая формальность. При подписании моей бабкой, королевой Папилоа III, отречения от престола, первым правительством Республики Караури был подписан акт, на вечные времена закрепляющий за ней и ее наследниками по родовому праву земельное владение, издревле бывшее королевским доменом…
Папалеаиаина выдержала паузу, заставив Фараджа Таароа теряться в догадках, куда же она клонит. Наконец он не выдержал:
— Я не помню этого документа, но охотно верю, что он был. Так что же?
— Этим доменом, господин президент, является остров Хаапаи-Матуа, именуемый также Фрайди-Айленд. И теперь я заявляю на него свои права.
— Так… Ну а что вы скажете, госпожа Фолиаки, если правительство выкупит у вас остров?
— Акт оговаривает вечное владение этой землей из поколения в поколение, причем республика навсегда отказывается от любых претензий на Хаапаи-Матуа.
— А национализация?
— Попробуйте. Только сначала вам придется провести национализацию всех остальных земель, находящихся в частном владении. Я посмотрю, как скоро у вас это получится…
Этой последней соломины не могла уже выдержать даже могуча президентская спина. Фарадж Таароа сдался. Он лишь спросил:
— Но почему, почему, госпожа Фолиаки, вы раньше не заявляли своих претензий на Фрайди-Айленд?
— Я была убеждена в необходимости строительства на нем. Убеждена, что именно так он лучше всего может послужить нашему народу. А теперь уверена в обратном.
— И все же я не могу вас понять. Ну, Ислел Фалемахафу — ладно. Его чаруют нарисованные вами перспективы. Толпы туристов, новые отели, валютная Амазонка, вливающаяся в наш бюджет, что само по себе, конечно, экономике страны только на благо, согласен. Но что видите в этой ситуации вы? Ислел построит туристический комплекс и сам, между прочим, заработает на этом. А вы? Ведь вы инженер, вы энергетик. Я понимал вас, когда вы добивались утверждения проекта этой стройки. Но сейчас…
— Да, — сказала Папалеаиаина, понимая, что победа ею одержана и теперь нужно проявить максимум мягкости и обходительности, — сейчас я думаю иначе, чем год назад. Но лишь отчасти. Проект «Беата» все равно будет осуществлен. Без этого нам не обойтись. Придется лишь сменить место энергоприемника. Да, стройка станет несколько дороже. Что ж, деньги принесет нам Арфа. Туризм. Ислел Фалемахафу сумеет организовать все это, и организовать быстро… Мы введем «Беату» в строй позже, пусть даже на несколько лет. Но зато сохраним Арфу, которая является достоянием нашей республики… Вот в чем дело, господин президент. И я думаю, мы с вами найдем общий язык. Во всяком случае, я сделаю для этого все, что смогу.
