то ни было шаги в сторону Са’удов — преждевременны, что ответные действия со стороны Рашидитов не заставят себя ждать, и что при поддержке турок Рашидиты непременно попытаются восстановить свою власть в Неджде.
Следуя тактике шейха Мубарака в отношениях с Англией и Турцией, Са’уды одновременно с письмом английскому резиденту в Персидском заливе направили послание и султану Османской империи — со словами уважения и уверениями в лояльности Порте. Турки, хорошо зная политические амбиции семейства Аль Са’уд и опасаясь за судьбу Эль-Хасы, срочно отправили туда нового губернатора, с пятьюстами солдатами и четырьмя крупнокалиберными орудиями. Имея в виду непременно сохранить и удержать в своих руках Рашидитов, как козырную карту в развернувшейся в Неджде политико-дипломатической игре с британцами, они наградили главу клана Рашидитов — за преданность и верность султану — орденом.
Англичане понимали, что ситуация в Неджде непременно обернется вмешательством турок в тамошние события. Поэтому рекомендовали шейху Мубараку не предпринимать никаких действий, которые «могли бы обернуться для него неприятностями» с турецкими властями в Месопотамии. Туркам же заявили, прямо и недвусмысленно, что, уважая статус-кво Кувейта, не останутся, вместе с тем, безучастными, если Кувейт подвергнется нападению, и что генерал-губернатору Басры следовало бы «попридержать Рашидитов» от набегов на Кувейт.
Дерзкий захват Эр-Рияда сразу же создал вокруг шейха ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда «ореол удачи и победы». Заложив в Эр-Риде плацдарм для последующих действий, он стал целенаправленно расширять свое влияние в племенах Неджда и раздвигать там границы своей власти.
«Ситуация в Турецкой Аравии — неспокойная», — говорится в донесении консула Российской империи в Басре послу в Константинополе от 16 мая 1902 года. Подтверждением тому — «истребление арабами турецкого отряда в Эль-Хасе». Главным городом провинции Эль-Хаса, контролируемой турками, информировал консул, считается Эль-Хуфуф. Он «служит местом пребывания муташаррифа [губернатора]. Численность населения составляет 30–40 тысяч человек. В Эль-Хасе расположены гарнизоном два турецких батальона солдат и батальон жандармов. Передаточным для Хуфуфа портом служит ‘Уджайр, отстоящий от самого Хуфуфа в двух днях караванного пути».
Ввиду «неспокойного состояния» в том крае, замечает консул, «караваны из ‘Уджайра до Хуфуфа конвоируются жандармами. Один из таких караванов, почти в 200 верблюдов, нагруженных, главным образом, индийским рисом, отправился в конце апреля 1902 г. из ‘Уджайра в Эль-Хуфуф под охраной 155 жандармов при 8 офицерах во главе с командиром отряда майором Бекир-беем, нашим кавказским выходцем. Недалеко от Эль-Хуфуфа на караван… напали арабы из племен бану хаджар и ал-мурра, числом в 400 вооруженных конников-бедуинов; и после короткой схватки разграбили его. Бекир-бей, все другие офицеры и 51 жандарм были убиты; выжившие спасались бегством».
«Грабежом арабы не ограничились и двинулись на Эль-‘Уджайр, где находится глинобитная турецкая крепость с небольшим гарнизоном, а также… таможенное здание, и осадили это местечко. Турецкий чиновничий люд, будучи заблаговременно оповещенный о приближении арабов, поспешил выбраться на Бахрейн». Арабы действовали слаженно и быстро. Захватив Эль-‘Уджайр, «отрезали Эль-Хуфуф от моря. Перекрыли подвоз продовольствия, обрекая, таким образом, местный гарнизон на голодную смерть…» (60).
«В Эль-Хасе арабы по-прежнему продолжают грабить караваны, нападать на турецкие отряды, их сопровождающие… Область — в полной анархии. Власть Турции в Эль-Хасе — весьма призрачна», — докладывал консул Российской империи в Басре (21.07.1902). Главная причина тому — как существенно ослабшая власть турок в Северо-Восточной Аравии, «так и сама политика турок, видящих свое спасение в поддержании состояния смуты и роздоров среди… арабских племен… В основу своего управления в здешних краях они кладут тот же принцип, что и англичане в своих владениях: „разделяй и властвуй“» (61).
«В конце февраля с. г. [1903], — сообщал из Басры коллежский секретарь Савинов (12.03.1903), — состоялось в Кувейте свидание между Мубараком и Абдель Азизом Аль Саудом [‘Абд ал-‘Азизом Аль Саудом]. Свидание это, вызванное стремлением последнего заручиться помощью кувейтского шейха в борьбе с Рашидитами, имело результатом согласие Мубарака поддержать Саудов». При этом шейх Мубарак заявил, чтобы, со своей стороны, шейх ‘Абд ал-‘Азиз «принял меры к недопущению набегов Рашидитов на Кувейт»; и сделал для этого все, что в его силах. Шейх Мубарак, отмечал Савинов, предоставил в распоряжение ‘Абд ал-‘Азиза «значительный отряд вооруженных кувейтцов».
Во время этой встречи в Кувейте, как следует из депеши Савинова, «принимал также участие… сын бывшего шейха мунтафиков, пользовавшийся среди соплеменников огромным влиянием». Покинув Кувейт, он «оставил на границе владений Мубарака значительное количество арабов с целью предоставить их, в случае нужды, в распоряжение союзников» (62).
Весной 1903 г. в руки Са’удов отошел оазис Тармид, а осенью того же года — провинция Судайр.
К 1904 г. ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд контролировал уже, можно сказать, практически весь Неджд. Попытки турок оказать Рашидитам вооруженную поддержку успеха не возымели и сколько-нибудь серьезного влияния на ход тамошних дел не оказали. И даже поход самого мушира (командующего) VI армейского корпуса и тот окончился неудачей (63).
Летом 1904 г., говорится в донесении (26.07.1904) российского посла в Константинополе Ивана Алексевича Зиновьева (1835–1917), «для наказания» Абд ал-Азиза Аль Са’уда за его военные действия в Южном Неджде, из Басры была направлена турецкая военная экспедиция. Состояла она из двух тысяч бойцов с шестью орудиями. По прошествии какого-то времени командующий VI турецким корпусом Ахмад Файзи-паша «уведомил Константинополь, что отряд, выдвинувшийся в Эль-Касим, очутился по пути туда в затруднительном положении. Вследствие жары и изнурительных переходов пало до 500 верблюдов. И что заготовленные съестные припасы почти подошли к концу». С учетом всего сказанного, помноженного на дерзкие наскоки арабов, резюмировал посол, в успехе операции он не уверен. Так и случилось (64).
Шейх Мубарак, надо отметить, мастерски использовал свои доверительные связи с Саудами в его отношениях и с Турцией, и с Англией. В контактах с османами и англичанами акцентировал их внимание на ведущихся, дескать, при его посредничестве, переговорах Дома Са’удов с руссами и франками. Действительно, такие встречи в Кувейте состоялись (21 и 22 февраля 1903 г.). Англичане и турки знали от своих агентов, что шейх ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд встречался там с российским консулом в Бендер-Бушире Гавриилом Владимировичем Овсеенко (1870–1916), а также с командирами заходивших в Кувейт русского и француского кораблей. Речь идет о совместном походе русского бронепалубного крейсера 2-го ранга «Боярин» во главе с капитаном 2-го ранга Владимиром Федоровичем Сарычевым (1859–1924), и о французском крейсере «Инферне» под командованием капитана Деспеля. Сведения об этих встречах не могли не заинтересовать Лондон и Стамбул. Особенно с учетом запущенного шейхом Мубараком и дошедшего до них, опять таки не без его участия, слуха о том, что москопы желали бы взять Са’удов «под крыло
