Давай наперегонки — кто первый до шара! — крикнула Ольга.
И помчалась что было сил, но нарочно не на запад, как было сказано в записке, а на север... Я не стану тут долго объяснять, как определять стороны света. Вы и сами это вполне можете понять. Особенно если учесть, что солнышко светило как сумасшедшее — вот тебе и восток. А все остальное уж — задание для учеников первого класса.
Но Ольга, как уже было сказано, побежала на север. И довольно далеко. Это еще и потому, что скольжение-то было отличное, даже слишком: когда снег подтаял, лыжи стараются «прострелить» назад. Но если как следует наклонить корпус вперед, все будет в полном' порядке. Лыжной науке их учили мама и бабушка Тома. Их любимый директор Роман Ильич был отличным лыжником, даже в свое время брал призы на первенстве Москвы. Да и сам детдом располагался в удобном для лыж месте — в Измайлове. Кто знает Москву, согласится со мной. Там огромный лесной массив, лыжных трасс — сколько твоей душе угодно, только гоняйся!
Впрочем, дело не в этом сейчас... Ольга вдруг резко затормозила, резко повернулась и поехала на запад, теперь уж точно на запад. Весеннее солнце припекало ей затылок.
Резко изменив направление, она собиралась установить, едет ли за ними кто-нибудь или нет. Потому что, когда бежишь за кем-то по лесу, сделать это незаметно довольно-таки тяжело.
Однако никто вроде за ними не гнался. Тогда Ольга остановилась. Брат подъехал к ней. Хотел закричать, что, дескать, ага, попалась, то есть продолжить игру.
Ольга приложила палец к губам. У нее появилась другая мысль. Повернула на юг, поехала, махнула Олежке рукой: делай, как я.
Если сейчас вы попробуете вычертить путь, который собиралась проделать Ольга, а за ней Олег, то получится: с полкилометра на север, потом столько же на запад, потом столько же на юг. И получится, что они должны были сейчас выйти к месту, указанному на бумажке, приклеенной к собаке, только... с противоположной стороны. То есть Ольга собиралась зайти противнику — если, конечно, таковой имелся — в тыл! Олег, который сперва не понял, что за странные перемещения совершает его сестра, наконец дотумкал и сказал себе: «Ну надо же!»
В самом деле, это и действительно было странно... отчасти. Олег Серегин собирался быть детективом с самого раннего детства. Об этом знали во всех цирках страны все артисты. И часто Олегу полушутя, полусерьезно дарили то маленькую, но очень мощную лупу, то огромные, на поллица темные очки и к ним седой парик с лысиной, которые совершенно меняли внешность, то подносили кобуру для будущего пистолета, то книгу «Методы расследования карманных краж в трамваях и автобусах города Курска». Ну и так далее и тому подобное — близнецов ведь все любили. Подарки, конечно, носили несколько шутливый оттенок. Но ведь в каждой шутке есть доля правды!
То есть Олежка «официально» был признан будущим сыщиком.
А хитроумные планы раз за разом почему-то придумывала Ольга. Вначале это Олега настораживало. А потом он... не то чтобы смирился, а стал принимать это как должное. Ведь Ольга всегда была рядом- Так зачем беспокоиться, кто там чего придумал. Важно, чтобы преступление было раскрыто. А таких раскрытых преступлений у них становилось все больше — регулярные читатели «Черного котенка» не дадут мне соврать!
Ольга не могла, конечно, знать точно, правильно ли они идут. Но душой чувствовала; да, правильно! И с некоторых пор стала двигаться совсем медленно, вообще не шевеля ногами, только слегка отталкиваясь палками и таким образом производя минимальный шум. Она искала глазами валун. Однако ничего похожего нигде в поле зрения не было!
Хм... Может, Робин Гуд придумал что-нибудь похитрее?
Но оказалось, ничего похитрее он не придумывал... Практически одновременно Ольга увидела поляну и большой снежный... шар на ней. Из таких примерно шаров лепят снежных баб.. Только этот шар был значительно крупнее «снеж-нобабских». Ну, это понятно — его же делали для заметности.
Ольга замерла, и сейчас же Олег остановился. Вместе, в четыре глаза, они стали осматривать поляну и ее «окрестности». Удобство их позиции заключалось в том, что они стояли на некотором возвышении — холм, не холм, а так себе — некая земляная волна. Близнецы как раз находились на ее гребне, за сосенками, которые, как известно, любят расти именно на местах, что повыше — тут они особенно пушисты. То есть деревья отлично прятали сыщиков.
И через какое-то время они увидели то, а вернее, того, кого искали. Вон он стоит, голубь сизокрылый! Притаился, спрятался..'. Но от направления со стороны камня-собаки, а ведь двойняшки вышли почти с противоположного края.
Это был один из робин-гудской свиты, по фамилии Синцов. А звали, кажется, Вадим. Он не учился в их классе, вообще был, кажется, из какого-то шестого, а не седьмого. Ольга его просто видела рядом с Робин Гудом и случайно услышала имя... Таким образом, приходилось признать, что она Робином интересовалась. Так подумала Ольга, и ей стало досадно!
Может быть, именно поэтому она и придумала свой хитрый план. Вот что они сделали... Только прежде надо сказать: когда речь идет о двойняшках, то само собой имеется в виду, что они очень похожи. Но сказать так об Ольге и Олеге — это значило не сказать ничего. Они были просто как две капли воды и даже более — как какие-нибудь две молекулы... хотя толком эти самые молекулы пока никто рассмотреть не смог.
Ольга прошептала брату лить три-четыре слова, и тот все понял. Тихо поехал назад, а потом налево, налево, налево, чтобы выйти Синцову теперь уже точно в тыл. Ольга же постояла еще минут пять, а потом направилась на поляну. И тут надо заметить, что в поведении ее неуловимо что-то изменилось.
Она больше не была... девочкой!
Да, точнс! Если б какой-нибудь известный режиссер увидел сейчас Ольгу, то непременно пригласил бы ее сниматься в своем новом фильме. Это просто удивительно, как за одну секунду она сумела перевоплотиться в мальчишку... Собственно, в Олежку: та же решительность в каждом движении, какой-то лихой напор. Она и ехала, и толкалась палками не так, как несколько минут назад, а по-другому, по-олеговски.
Может, кто-то и заметил бы разницу — потому что Ольга невольно слегка подтрунивала над Олежкиной манерой быть всегда и везде юным «русским богатырем». Но Синцов таких тонкостей заприметить, конечно, не мог. Он спокойно наблюдал за «Олегом», понимая, что задание, данное ему Робин Гудом, выполнено успешно.
А якобы Олег постоял возле снежного комка, ни с того ни с сего рубанул его палкой, потом еще и еще раз. Тут Синцов забеспокоился: во время этой «рубки» могла пропасть в снегу его записка с приказом, как Олегу надо действовать дальше. Но этот глупый тип словно специально не желал замечать записки, а потом ни с того ни с сего вдруг уселся на снежный шар — прямо на то место, где и лежала записка!
Вот болван!
А ведь Робину после не объяснишь, что он, Синцов, тут ни при чем, а во всем виноват этот олух царя небесного!
Именно в этот момент дозорный почувство-валу себя между лопатками нож. Иголос... Олега проговорил:
