Она не сорвалась в пропасть. Но ее нога вдруг попала в какую-то щель. И — все! Ни туда, ни сюда...
Еще слава богу, что не сломала. Но нога вылезать из капкана не хотела. Что там — в темноте Ольга рассмотреть не могла. А это были всего лишь доски, оставленные по обычной безалаберности наших строителей зимовать на улице. И вот теперь Ольгина нога попала между ними.
В совершенном бессилии она повернулась, чтобы хотя бы какую-то гадость сказать своему врагу. Ведь все равно пощады от такого подонка, как этот Вовендий, она не ждала... И Ольга повернула к нему полное презрения лицо. Жаль только, в темноте это было плохо видно.
И вдруг раздалось:
Эй, можете не трудиться! Магнитофон-то уже здесь.
Ольга буквально ушам своим не поверила: да ведь это же голос ее драгоценного брата! Невольно Вовендий остановился, повернул голову и... ствол своего автомата на этот голос.
Ну, так дай его сюда! — потребовал Вовендий решительно.
А что делать, пронеслось у него в голове, будем «мочить» и «мочить». Эти-то двое в шапочках. А остальные... да ничего мне за остальных не будет!
Так он решил, этот «человек с ружьем».
Однако он ничего не успел. Потому что в лоб ему с интервалом в какие-то там сотые доли секунды врезались два стальных шарика. А это испытание — даже для самой крепкой головы — очень нешуточное.
Когда Олежка подскочил, чтобы хоть что-то сделать для спасения своей сестренки, враг Вовендий уже бездыханно лежал на тех же самых досках, которые так некстати поймали Ольгу.
Олежка сел с ней рядом и вдруг заплакал — то ли от пережитого испуга за ее жизнь, то ли из-за того, что впервые ему не удалось участвовать в спасении любимой Ольки.
Робин Гуд и Маленький Джон в это время спокойно убирали в карманы запасные шарики. Они знали, конечно, что попадут с первого раза, но, как говорится, чем черт не шутит, когда бог спит.
Глава XXVI
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Конечно, «доброго» Вовендия убили, как говорится, не насмерть. А что с ним было дальше, как, впрочем, и с поддельным инвалидом дядей Петей, об этом теперь уже можно легко догадаться. Не сомневайтесь — свое они получат/
Жалко, конечно, что Робин остался без штаба... Но, согласитесь, для того, чтобы помогать людям, вовсе не обязательно иметь этот самый штаб. Кстати, эта история заставила Робин Гуда задуматься об очень важных вещах. О чем обычные мальчишки его возраста вообще никогда не думают. Но Робин-то все-таки был не совсем обычным мальчиком...
— А вы еще когда-нибудь к нам приедете? — спросил Робин и посмотрел Ольге прямо в глаза. Дело было на вокзале, и диктор уже объявила по радио, что до отправления их поезда остается ровно две минуты.
Ольге совсем не хотелось врать этому мальчику. Она очень хорошо понимала, что на гастроли в этот Город их цирк приедет теперь очень, очець не скоро. А может, и вообще никогда не приедет. Ведь уже через три дня они должны давать представление в далеком отсюда южном городе, в котором почти никогда не бывает снега. Потом они поедут в Астрахань, потом куда-нибудь еще... И так будет продолжаться, пожалуй, всю их жизнь. Поэтому Ольга взяла Роберта Кудинова за руку (ведь именно так по-настоящему звали Робин Гуда), притянула к себе, и в следующее мгновение ее губы коснулись его щеки.
— Заходите в вагон, хватит тут! — не слишком приветливым голосом скомандовала проводница.
И через несколько секунд поезд тронулся, оставив на перроне людей переживать свои глубокие или только кажущиеся таковыми чувства.
