И чем все кончилось? – подумала она с горечью. Уведомление о потере работы и выходное пособие; приличное, правда, можно протянуть пару месяцев, не трогая сбережений. Стоило торчать на работе лишние долгие часы!
Пока Дрю вносил ее багаж, Эмили наслаждалась давно знакомыми запахами: лимонная мастика, большая свеча в горшке на полке маленького кирпичного камина чуть пахнет корицей, что-то похожее на аромат свежего овсяного печенья с изюмом.
В старинном деревянном ящике рядом с камином покоятся игрушечные автомобильчики, сделанные дедом для ее братьев: двоюродных и сводного. Тут же куклы, когда-то принадлежавшие на равных правах ей, ее сводной сестре и двоюродным сестрам. Сверху книжки-раскраски и в большой круглой жестянке с рождественской картинкой на крышке карандаши всех оттенков. Эмили вдруг пришло в голову, что следующее поколение этого дома через несколько месяцев будет включать и ее ребенка.
Когда бабулю выпишут, когда Эмили будет твердо знать, что делать дальше, тогда она и расскажет и о ребенке, и о потере места, и о подлости проходимца Чарли. Сейчас только она сама, Дрю, да еще его брат, Кэйл, знают, что она будет матерью. На два человека больше, чем нужно.
Хлопнула сетчатая дверь.
– Куда это отнести? – спросил Дрю.
У Эмили отказали голосовые связки. Какие мышцы, напряженные от тяжести чемоданов, и эти большие кисти… Она смотрела, точно завороженная.
– Эмили? Вы не собираетесь опять падать в обморок?
Она покачала головой и показала на коридор.
– Какая комната? – крикнул он уже из коридора.
– Вторая налево. – Ну вот, все в порядке, только не надо пялиться на него, точно дурочка.
В животе заурчало, напоминая, что она ничего не ела после того, как вышла из самолета.
Эмили направилась на кухню. Конечно, бабушка запаслась любимыми кушаньями внучки. Эмили полюбовалась миской творога с ломтиками свежей клубники и сухариками, заглянула в холодильник поглубже, достала нарезанный сыр и поставила на кухонный стол.
– Вы ели? – спросила она, когда Дрю вернулся в кухню. Кулинарные таланты бабушки не передались ей. Случалось справляться лишь с приготовлением сэндвичей с жареным сыром и супа из банки.
– Вообще-то нет. – Он вытащил из кармана брюк мобильник. – Я думал заказать, чтобы принесли. Что-нибудь тайское, или итальянское.
Эмили сморщила нос. Тяжелая, острая еда – что будет с ее желудком?
– Что-нибудь не столь экзотичное, пожалуйста. Как насчет жареного сыра и консервированного супа?
– Скучно, – ответил он и принялся нажимать кнопки на телефоне.
Сексуальность его губ в сочетании с чарующим светом в глазах снова заставила частить ее пульс. Это испытание, подумала Эмили. Она поклялась отказаться от мужчин, и вот нечто невидимое, но со злодейским чувством юмора, испытывает ее решимость. Что же, она в жизни еще не завалила ни одного экзамена и теперь не завалит. Не следует даже думать, насколько ее горячит и волнует один только взгляд на него.
– Сэндвич с беконом, салатом и помидором – это достаточно интересно? – Может быть, он сам и поджарит бекон? – у нее он обычно превращается в угли.
Дрю закрыл телефон и спрятал его в карман, пожал плечами – этими невероятными плечами регбиста.
– Можно помочь?
Наверняка у него под одеждой ангельские крылья. Жаль, что ей это не интересно. Это все беременность и вызванный ею гормональный всплеск. Вот почему ей так хочется поискать крылья на этом великолепном теле: раздеть и поискать.
– Приготовьте бекон, а я сделаю остальное.
Дрю занялся беконом, а она накрыла на стол.
Случайно Эмили бросила взгляд на его блокнот на столе.
Аж тринадцать телефонных номеров? И тринадцать разных женских имен.
Эмили оглянулась на него через плечо.
– Ничего себе!
– Извините?
– Э-э… – Она даже не заметила, что произнесла это вслух. – Вы всегда пользуетесь таким спросом, или это распродажа?
Он слегка наклонил голову, и на красивом лице появилось удивленное выражение.
– Вы о чем?
Эмили закатила глаза. Она с самого начала поняла, что он соблазнитель. Очень опасен для девочек, у которых вошло в привычку выбирать неподходящих мужчин.
Она взяла со стола сшитые листки и начала читать:
– Линн, Каренна, Дора, Элис, София и – э… – извините – Тиффани. – Засмеявшись, она продолжила: – Венди, Френчи… Интересно, чем эта знаменита… Дебби, Аманда, Тилли, Нина, и… – Она поднесла запись ближе к глазам, но последнее слово прочесть не смогла. – Г.б. – что это? Горячая баба?
Его губы изогнулись в злодейской улыбке.
– Нет, – насмешливо проговорил он, – это сокращение: Ганнина булочная.
Эмили брезгливо кинула блокнот на стол.
– Мне не интересно, что общего у чертовой булочной и чертовой дюжины женщин.
– Раз вы спрашиваете…
– И не думаю.
Неправда, сказал насмешливый блеск в его глазах.
– Дебби – моя тетка, – объяснил он. – Аманда – невеста моего брата, а Тилли – мой лучший друг.
– Странное имя для парня. – Эмили достала из шкафа тарелки и суповые чашки.
– Потому, что мой друг – женского пола. Почему-то ее это не удивляет.
– Дебби звонила, чтобы спросить, не смогу ли я в воскресенье в полдень забрать из булочной торт для девичника Аманды.
– Вам незачем объяснять мне все это.
– Тилли, – продолжал он, не обращая на ее слова внимания, – хотела сообщить мне, что она купила свадебный подарок для Кэйла и Аманды, а моя будущая сноха интересовалась, нашел ли я то, что она хочет подарить моему старшему брату по случаю получения им чина лейтенанта.
Эмили передала Дрю тарелки и, скрестив руки, поглядела на него с недоверием.
– Остальные женщины в списке – тоже ваши родственницы?
Он пожал плечами, и улыбка стала смущенной. Да какая ей разница? Мужчины ее больше не волнуют.
Через четверть часа они сидели у круглого дубового стола на кухне. Дрю раскопал в холодильнике индейку, и вместо банальных сэндвичей они лакомились поджаренными булочками с индейкой, искусно приготовленными Дрю. Сама она о подобных кухонных достижениях не могла и мечтать.
Эмили смотрела на Дрю через стол. Право, он слишком сексуален и опасен, но думать сейчас об этом не время. И время это никогда не наступит, строго напомнила она себе. Пусть гормоны сходят с ума – у нее есть вопросы, весь день вертящиеся в голове, на которые надо получить ответы.
– Почему загоревшийся мусорный ящик требует исследования на предмет поджога? – спросила она.
