— Но вам обязательно надо туда заглянуть! — сказал Мориц. — В вашей квартире какой-то мужчина! Я услышал шум за дверью и подумал, что это вы. А когда позвонил, дверь открыл он. Высокий такой, худой, без зубов и…
— Это Теофил, — перебил его господин Розочка. — Я попросил его принести мне кое-какие вещи. Вид у него жутковатый, но он славный парень. Он живёт в Сером Предместье.
— Знаю, — сказал Мориц.
— Откуда? — удивился господин Розочка.
И тогда Мориц рассказал обо всём, что видел в подзорную трубу для мелкой дичи. Закончил он словами:
— Они похитили Пиппу.
Альфонс Мейербер в ужасе ахнул. Хайнрих хрюкнул. Господин Розочка промолчал. Через некоторое время он сказал:
— Так и знал, что нечто подобное когда-нибудь случится.
Наступила очередь Морица удивляться.
— Тогда почему вы ничего не предприняли? — спросил он.
— Я не знал, что именно произойдёт, — сказал господин Розочка. — Пиппа ещё перед моим отъездом говорила, что очень встревожена: эти мужчины являлись к ней в лавку и требовали её закрыть. Поначалу она не восприняла это всерьёз. Но когда они стали приходить регулярно и угрожать, она дала мне об этом знать. Мы условились, что Теофил будет присматривать за ней, пока меня не будет. Теофил тоже заметил, что лавка Пиппы закрыта. Но поскольку я отдал подзорную трубу тебе, я не мог увидеть, что произошло.
— Это значит, что я видел то, что вообще-то должны были видеть вы?
— Ты видел то, что должен был видеть ты. Я знал, что ты не станешь сидеть сложа руки, если случится что-то опасное.
Мориц рассказал ему о Лили и Оле и о той картинке, которая внезапно возникла в его тетради по математике.
— Как странно, — сказал господин Розочка. — Может, тебе это только почудилось, оттого что ты много обо мне думал?
— Вас на этой картинке можно было узнать безошибочно, — сказал Мориц и пристально посмотрел на него.
— Совершенно необъяснимо, — ответил господин Розочка и удивлённо посмотрел на Морица.
— Как же нам выручить Пиппу? — спросил Мориц.
— Думаю, надо ехать в Серое Предместье, — сказал господин Розочка. — И как можно скорее.
— Я должен быть дома в шесть, — сказал Мориц.
— О, мне ведь тоже сегодня уже не заполучить Тимота, — вспомнил господин Розочка. — Он никогда не задерживается после работы, а без его автобуса нам туда не добраться. Позвоню ему завтра утром.
Мориц содрогнулся, представив, что ему снова придётся идти по мрачным улицам Предместья. Но может быть, на сей раз там обойдутся без него.
— Разумеется, ты поедешь со мной, — словно услышал его мысли господин Розочка. — Ты единственный, кто сможет опознать автомобиль, на котором похитили Пиппу.
Мориц это понимал.
— Но что я скажу отцу? — забеспокоился он. — Вообще-то у меня завтра после обеда тренировка.
— Тогда бери с собой спортивную форму — и встретимся на углу, — сказал господин Розочка. — Это случай особый. И нам нужна твоя помощь.
Мориц кивнул:
— Но домой я должен вернуться вовремя.
Они ещё немного поговорили о поездке господина Розочки в Каппадокию. Там он помогал маленькой девочке, которая натерпелась от своего учителя. Путешествие затянулось дольше, чем он ожидал, потому что учитель упорно противостоял всем попыткам превратить его в доброжелательного человека.
— Моя соль не устраняет плохие свойства характера, — объяснил господин Розочка. — Она может только увеличивать хорошие, чтобы для плохих просто не оставалось места.
А это, как он объяснил Морицу, требует времени. Правда, несмотря ни на что, он всё-таки получил удовольствие от поездки.
— Там очень красиво, — сказал господин Розочка. — Всегда голубое небо, даже зимой. И чудесные горы. Но после трёх месяцев я больше не мог смотреть на баранину. Они делают из баранины даже пудинг! — И он содрогнулся.
— Съешь ещё торта, — с состраданием воскликнул Альфонс. — Ведь я испёк его специально для тебя!
Господин Розочка взял ещё кусочек, и Хайнрих тоже не отказался от добавки. Альфонс рассказал о маленьком парковом тигре Руди, которого он регулярно навещал.
— Люди в зоопарке постоянно недоумевают, что это за зверёк, — сказал он. — Но как только в павильон заглядывает смотритель, тушканчики прячут тигра под кучей листвы. Он чувствует себя с ними превосходно.
За окном снова пошёл снег. Обычно от этого становилось только уютнее. Но Морица не оставляли мысли о завтрашнем дне. Когда часы пробили без четверти шесть, ему было пора домой.
— Я провожу тебя, — вызвался господин Розочка. — Тогда Теофилу не придётся специально сюда заходить.
Они шли по улице вместе. Хотя снег шёл очень густой, Морицу казалось, что он до них не долетает. Они двигались словно под прозрачным куполом — в снежном шаре без снега внутри. Но не успел Мориц открыть рот, чтобы удивиться вслух, как господин Розочка спросил:
— А ты, кстати, знаешь, что на Аляске дети в это время года очень любят играть в снежный теннис? — Мориц отрицательно помотал головой. — Это большое искусство, — продолжал господин Розочка. — Снежные мячи должны быть достаточно твёрдыми, но играть всё равно нужно очень осторожно, чтобы они не рассыпались. Говорят, кто лучше всех играет в снежный теннис, тот далеко пойдёт.
Между тем они дошли до Линденринг. Мориц с тревогой думал об их завтрашней поездке.
— Не бойся завтрашнего дня, — сказал господин Розочка. — Ведь я буду с тобой.
— Мне кажется, что очень глупо обманывать родителей, — сказал Мориц.
Господин Розочка остановился. Снег падал, не задевая его.
— Полностью с тобой согласен, — сказал он. — Но они не разрешат тебе прогулять тренировку ради поездки со мной. А поскольку мы сами ещё не знаем, что нас ждёт в Сером Предместье, мы не можем им ничего рассказать. Так что, боюсь, на сей раз тебе придётся скрыть часть правды.
Для Морица это звучало куда приятнее, чем «обманывать». Но ему по-прежнему было не по себе.
— А почему, собственно, снег на нас совсем не падает? — спросил он.
— Разве не падает? — удивился господин Розочка. — А это что?
На его тёмном пальто лежали снежинки.
Но разбираться, как так получилось, было уже некогда — они как раз вошли в дом. Поднявшись к себе на второй этаж, господин Розочка достал ключ. Едва он приоткрыл дверь, как за ней тут же возник Теофил. Он показался Морицу ещё более зловещим, чем прежде, если такое вообще было возможно. На его худом лице читался испуг, и он заикался, издавая невразумительные звуки.
