Мориц не смел поднять глаза.
— Но представим, что он всё это выдерживает. Он делает то, что считает правильным, хотя вообще-то ему очень страшно. И в итоге ему удаётся помочь этому человеку. Естественно, он никому не может об этом рассказать, что немного несправедливо, ведь он заслужил похвалу. Представим, что он здесь, среди нас. Что бы мы ему сказали? — Господин Розочка замолк и взглянул на гостей.
Мориц поднял голову. Все смотрели на него.
— Ну, — продолжил господин Розочка, — мы бы его непременно поблагодарили. Сказали бы ему, что он был очень мужественным. И должен оставаться таким, какой он есть. — Он откашлялся. — Но это, конечно, всего лишь история… А теперь давайте послушаем композитора.
Папа поклонился, сел к роялю и заиграл. Прямо около него улёгся Хайнрих, который, казалось, понимал, что музыка написана для него. Пьеса начиналась нежно и радостно, как детская песня, перебиваемая высокими звуками, похожими на визг поросёнка. Затем мелодия ускорялась и становилась энергичнее. Мориц прямо видел, как поросята, толкаясь, пробиваются к матери. Он видел, как они играют на солнце и роются пятачками во влажной земле, видел, как неумело прыгают и гоняются друг за другом. Потом музыка замедлилась: поросята повзрослели и превратились в свиней. Хайнрих слушал очень внимательно, поднимал голову и время от времени довольно хрюкал. Пьеса завершилась умиротворяющим мажорным аккордом.
Гости восторженно аплодировали. Альфонс бросился к папе и стал трясти ему руку.
— Восхитительно, совершенно восхитительно, дорогой маэстро… Я и представить не мог, что это будет так прекрасно. — Откуда ни возьмись в руке у него оказался великолепный букет цветов, который он протянул папе. — Благодарю вас от всего сердца! А теперь приглашаю всех к буфету. Все блюда для нас готовила Пиппа Корнелиус.
Такого буфета Мориц ещё не видел. Там были сырные кармашки, фаршированные перчики, огуречные тарталетки, коктейльные колбаски, оладьи из цукини, лепёшки из слоёного теста, картофельный суп, мясные фрикадельки, куриные окорочка, жареная сельдь, земляничные башенки, насыпной пирог, шоколадный десерт, миндальный торт и многое другое. Они ели, пока не заболели животы, а потом Альфонс убрал стулья и включил танцевальную музыку.
Пиппа плясала с Тимотом, мама — с господином Розочкой, а Мориц — с Лили и Оле. Фред стоял у стены и притопывал. Папа и Альфонс взволнованно беседовали, обсуждая идею «Фуги для трубы и слона». Тим лежал на диване и спал.
Время подошло к полуночи. Лили и Оле давно забрали их родители. Тут Мориц спохватился, что уже довольно давно не видел господина Розочку.
— А где ваш друг? — спросил он у Альфонса.
— Вообще-то ты не должен был заметить, что он исчез, — сказал Альфонс. — Ему сегодня ночью нужно быть в Мали по одному неотложному делу.
— Мог бы и попрощаться, — обиделся Мориц.
— Леопольд не любит прощаний, — сказал Альфонс. — Он считает, что лучше просто уйти. Да ведь он и простился на свой лад.
Мориц подумал о речи господина Розочки.
— Когда он вернётся? — спросил он.
— Кто же это знает? — сказал Альфонс.
Наконец все простились и разошлись. По дороге домой Тим заснул в коляске.
— Ну, а теперь, может, расскажешь нам всю историю? — спросила мама. — Обещаем, что не будем тебя ругать.
И Мориц заговорил. Казалось, история всё это время только и ждала, чтобы её рассказали. И вот она вырвалась из него. Заструилась ручейком, а потом забурлила могучей рекой. Когда он заговорил о похищении Пиппы, мама испуганно ахнула и воскликнула:
— Вот негодяй!
А когда он дошёл до последнего вечера, папа спросил:
— И что бы ты делал, если бы Альфонс Мейербер случайно мне не позвонил?
Мориц пожал плечами:
— Наверно, снова сидел бы под домашним арестом, — сказал он. — Но я подумал, что оно того стоило.
— Во всяком случае, ты большой актёр, — сказал папа. — Меня действительно мучила совесть. — Он улыбнулся и передразнил Морица: — «Я вас жду, жду…»
Они дошли до дома. Папа занёс Тима наверх. Перед дверью их квартиры что-то поблёскивало.
— Что это тут? — спросил Мориц.
Он нагнулся. Это был серебристо-голубой автобус размером с указательный палец. Присмотревшись, можно было заметить внутри маленькие фигурки: пожилой мужчина с седой косицей, мрачный водитель, изящная рыжеволосая женщина, беззубый мужчина с худым лицом и мальчик, очень похожий на Морица.
Мориц выпрямился и поднял глаза на папу, который смотрел на него.
— Всё-таки он попрощался, — сказал Мориц.
Мама и папа крепко его обняли и пожелали спокойной ночи. Мориц пошёл к себе. Он выглянул в окно: на небе висела огромная луна. Мориц глубоко вздохнул. Он подумал о Пиппе, о господине Зонненхуте, о своём доме и о том, сколько всего натерпелся. Он подумал, как был горд и счастлив в тот вечер. Мориц взял игрушечный автобус и поставил его на кровать. В самое изголовье, туда, где рождаются сны.
