Зоя вышла наконец на улицу и быстро пошла по заснеженному тротуару. Лихорадочная тревога, захлестнувшая мозги, чуть не заставила ее пуститься бегом. Лишь усилием воли она сдержала скорый шаг. Даже повернулась лицом к зданию, в котором отработала больше трех лет, и чуть слышно сказала ему: прощай. Кто-то тронул ее за плечо, и от мгновенно охватившей паники она громко вскрикнула.
— Сдурела, что ль? — деловито поинтересовалась Ленка Перегудова из отдела маркетинга. — Даже напугала меня!
— Ой, прости, Лен. Я задумалась и от неожиданности, — залепетала Зоя.
— Ты к метро?
— Нет-нет, — заторопилась она, решив, что Ленка может за ней увязаться. — Я тут зайти кое-куда собиралась…
— Темнишь, Щербакова! И Лапу своего отшила… Признавайся! На свиданку топаешь? — Она игриво ткнула наманикюренным пальчиком в «шиншилловое» плечо.
— Ленк, спешу. До понедельника!
Зоя взмахнула рукой и, прижимая локтем сумочку, зашагала прочь навстречу холодному ветру и колючему, жалящему снегу. Она с удовольствием подставила лицо непогоде. Леденящие снежинки, казалось, несли небывалый кураж. Как замечательно, что можно вот так просто идти по улице, чувствовать под ногами поскрипывающий снежок, а поскользнувшись, удержать равновесие и ощутить, как напрягаются мышцы бедра. А ведь таких простых радостей она будет скоро лишена. Очень скоро. Когда… Когда займет Дашино место…
Зоя остановилась перед прозрачной стеклянной дверью салона красоты. Шикарное местечко. Не часто она могла позволить себе стрижку в салонах такого класса. Но сегодня в ее сумке куча денег. На все хватит. И на стрижку, и на гелевые ногти, и на покупки кое-какие, и на жизнь до приезда этого самого Слуцкого, и Дарью похоронить будет на что.
Деньги Зоя пересчитывала дома не меньше часа. Во-первых, это занятие ей очень нравилось и бодрило, а она ужасно устала после салона и утомительной пробежки по магазинам с сумкой, набитой деньгами. Она обменяла на рубли сразу все залесские доллары — когда-то сможет теперь пойти в обменник! Во-вторых, долго раскладывала их по конвертам — по десять тысяч в каждый, — чтобы потом удобнее было ими пользоваться и держать под контролем остаток. Зоя во всем любила порядок. Все конверты она сложила в целлофановый пакет и опустила на дно большой дорожной сумки, которую, как ни крути, придется завтра тащить к сестре. Есть столько привычных вещей, без которых она не может обойтись ни дня.
Новая внешность постоянно манила к зеркалу. Зоя рассматривала себя очень придирчиво. Короткая стрижка, как у Дарьи, ей очень шла. Жаль, что придется отказаться от косметики — сестра вообще ею не пользуется. Иногда, раз в сто лет, ресницы накрасит. Зоя, напротив, без косметики на людях никогда не появлялась и не жалела серых теней для эффекта «дымчатых очей», что в макияже называют smoky eyes. Также в ход шли тональный крем, румяна, много-много влажной розовой помады… С короткой стрижкой это все выглядело очень задорно. Но самое потрясающее нововведение — гелевые ногти. Она глаз отвести от них не могла. Так красиво! Длинные нежно-розовые… они совершенно изменили форму руки.
Отгрызешь — убью! — Зоя погрозила зеркалу и засмеялась. Настолько похоже получилось на Дашку, что она стала примерять на себя ее жестикуляцию. То приложит руку к подбородку, то дотронется до висков, то потрясет пальчиками, словно сушит лак на ногтях, — так делает Дашка. Холеные руки сестры с идеальным маникюром, мелькая перед лицом собеседника, предназначены были отвлекать от безжизненных, неподвижных ног. Для Дарьи уход за своей внешностью и сводился-то в основном к уходу за руками. Надо будет это учесть, подумала Зоя. Господи, сколько же всего надо будет учесть! Справится ли?
Зоя сняла макияж и снова взглянула в зеркало. Без косметики стала совсем как сестра. Только худее. Подбородок чуть поострее. Дашка потолще и порыхлее как-то. Ну это и понятно. Не шутка — десять лет просидеть в кресле! Нужно будет откормить себя немного, чтобы прибавить килограммов пять-шесть. Но сначала разницы точно никто не заметит, а когда она встанет на ноги, кто вспомнит, что она немного выше и тоньше Даши! Впрочем, кто из них кто, к тому времени не вспомнит даже она сама.
От пережитых волнений Зоя разрумянилась, глаза заблестели. Хорошенькая. Лучше Дашки, решила она. Жалко, что Лапа не видит. Очумел бы сейчас от ее вида. Особенно от длинных ногтей цвета пиона. Может, позвонить ему сейчас? Пусть приедет! Шучу, сказала она своему отражению. Ее никто не должен видеть с внешностью a la Дарья. А вот сестре-то пора позвонить. Пусть завтра ждет.
Зоя села в кресло и взяла телефонную трубку. Положила локти на подлокотники и стала поворачиваться то вправо, то влево, стараясь держать ноги неподвижно. Оказалось, что это совсем нетрудно. Другое дело — как долго ей придется изображать инвалидку, и как вообще она с этим справится. Но сейчас об этом лучше не думать. У нее есть четкий план, который, как ни странно, сложился мгновенно и почти сразу после того, как мать вытащила из шкафа замшелый скелет в образе богатого Дашкиного дедушки…
Нечего беспокоиться. Все получится. Она точно знает, что сейчас надо делать. А потом ее поведет вдохновение.
3
В небольшой Дашкиной квартире царил беспорядок, который отличался, однако, не противной неряшливостью, когда, оглядываясь по сторонам, боишься упереться взглядом в деликатные предметы туалета, а какой-то особый — опрятный и чистый. В углу комнаты стоял рабочий стол со старым компьютером, заваленный книгами, словарями, справочниками. Листы бумаги с компьютерными текстами и Дашкиными пометками от руки и книги с закладками из чего попало были разложены повсюду. Весь этот «культурный слой» ее жизни слегка душил пространство квартиры, так как залегал кроме стола на подоконниках, стульях, тахте и даже на полу. Но было в Дашиной квартире еще что-то особенное, очень специфическое, что не сразу бросалось в глаза впервые попавшему к ней в дом человеку.
Постепенно это «что-то» проявлялось яснее, приобретало более четкие очертания, пока, наконец, хлопнув себя рукой по лбу, гость не понимал — все вещи в доме расположены таким образом, чтобы их можно было достать из положения сидя. Исключение составляла кухня, где вдоль стены все же висели обычные кухонные шкафчики и полочки для хранения кое-какой посуды и громоздкой бытовой техники, но воспользоваться этим добром хозяйка могла только с посторонней помощью. Тогда становилось ясным и назначение приспособлений-держалок, без которых Даша просто не могла бы себя обслуживать.
Ловко маневрируя по дому в инвалидной коляске, Дарья встречала сестру. Открыв дверь, она сразу ринулась на кухню, откуда тянуло ароматом жареного мяса и специй.
— Ты иди сюда ко мне! — крикнула она из глубины квартиры. — Я тут кашеварю.
— Знаешь, мне везет последнее время на халявные обеды, — прокричала Зоя из прихожей, с трудом стягивая узкие сапоги. — А мать даже с собой навернула!
— Ты у нее была недавно?
— Угу. В среду.
Зоя вошла в кухню, обняла еще раз сестру и села за красиво сервированный стол. Чтобы скрыть охвативший вдруг озноб, стала крутить в руках бокал. Даша накрыла сковороду крышкой, выключила огонь и обернулась к сестре.
