– Ну, чего ты ждешь? – спросил я, пока онпереводил дух. – Залезай ко мне. Может быть, ты гораздо крепче, чем я,Пол, но если окажешься здесь, рядом со мной, только один из нас вернетсяобратно. Внизу асфальт. Давай. Болтать каждый может. Покажи мне.
Он глубоко вздохнул, и его пальцы вцепились в подоконник. Намиг мне даже показалось, что он сделает попытку. Однако Пол посмотрел вниз, апотом перевел взгляд на меня.
– Ладно, Фред, – сказал он голосом, которым обычночитал лекции. – Я не дурак. Ты победил. Теперь послушай меня, пожалуйста.То, что я сказал, – правда. Мне необходимо получить эту штуку обратно. Яне стал бы так вести себя, если бы это не было для меня жизненно важно. Прошутебя, пожалуйста, скажи, ты говорил правду!
В голове у меня еще звенело от его оплеух. И мне совсем нехотелось быть симпатичным парнем. С другой стороны, должно быть, эта модель и всамом деле очень много для него значила, если он так себя повел. К тому же яничего не выигрывал, скрывая от него то, что знал. Поэтому:
– Это была правда, – сказал я.
– И ты не имеешь понятия, где может быть камень?
– Ни малейшего.
– А мог кто-нибудь взять его?
– Запросто.
– Кто?
– Да кто угодно. Ты же знаешь, какие вечеринки у насбывали. По тридцать, сорок человек.
Пол кивнул и оскалил зубы.
– Ладно, – сказал он со вздохом, – я тебеверю. Попытайся все-таки вспомнить. Хоть что-нибудь, чтобы дать мне ниточку.
Я покачал головой:
– Мне очень жаль.
Пол вздохнул. Плечи его опустились. Он отвел глаза.
– Теперь я уйду. Полагаю, ты собираешься обратиться вполицию?
– Да.
– Ну, я не в том положении, чтобы просить одолжений илиугрожать тебе – во всяком случае, сейчас. Однако расценивай мои слова какпросьбу и предупреждение одновременно. Не звони им. У меня достаточнонеприятностей и без полиции.
Он отвернулся.
– Подожди, – окликнул я.
– Что?
– Может быть, если ты скажешь, в чем заключается твояпроблема…
– Нет, ты не сумеешь мне помочь.
– Хорошо, а если эта штука подвернется мне под руку?Что с ней делать?
– Если это произойдет, спрячь ее в надежное место иничего никому не говори. Я буду периодически тебе звонить.
– Почему она так важна для тебя?
Он что-то пробурчал и ушел.
У меня за спиной кто-то прошептал:
– ТЫ МЕНЯ ВИДИШЬ, РЕД?
Я быстро повернулся, но там никого не было, а в ушах все ещезвенело от ласковых приветствий Пола. Я пришел к выводу, что день выдалсянеудачный и что мне просто необходимо залезть на крышу, чтобы немного подумать.
Позже мимо пролетал полицейский вертолет – их интересовало,нет ли у меня суицидных намерений. Я сказал им, что починяю черепицу, и это ихудовлетворило.
Происшествия и фрагменты воспоминаний продолжались…
– Я действительно пытался до тебя дозвониться. Трираза, – сказал он. – Никто не брал трубку.
– А тебе не приходило в голову, что можно просто зайти?
– Я как раз собирался. Прямо сейчас. Но тут ты ипришел.
– Ты звонил в полицию?
– Нет. Ведь я должен беспокоиться не только о себе: уменя теперь есть жена.
– Понимаю.
– А ты звонил им?
– Нет.
– Почему?
– Сам не знаю. Ну, наверное, хотел выяснить, чтопроисходит, прежде чем сдавать его.
Хал кивнул, багровый этюд в синяках и пластыре.
– Думаешь, мне известно нечто такое, чего не знаешь ты?
– Совершенно верно.
– Ты ошибаешься, – заявил Хал, сделал глоток и,поморщившись, добавил сахару в свой чай со льдом. – Когда я открыл дверь впрошлый раз, на пороге стоял Пол. Я впустил его, и он начал расспрашивать меняоб этом проклятом камне. Я рассказал ему все, что смог вспомнить, но его это неудовлетворило. Тогда-то он и начал давить на меня.
– А что потом?
– Я вспомнил еще кое-что.
– У-гу. Вроде того, что камень у меня – а этоложь, – с тем чтобы он оставил тебя в покое.
– Все было совсем не так! – возразил Хал. – Ясказал ему правду. Ведь камень действительно оставался у тебя, когда я уезжал.Я понятия не имею, что произошло с ним потом.
– Где ты его оставил?
– Последний раз я его видел на письменном столе.
– Почему ты не взял его с собой?
– Не знаю. Наверное, устал на него смотреть.
Хал встал и начал расхаживать по комнате, потом остановилсяу окна и выглянул на улицу, Мэри ушла в университет, она находилась на занятияхи когда приходил Пол, а потом мяч покатился по дорожке, которая привела ко мне.
– Хал, – сказал я, – ты говоришь мне всюправду, ничего не утаивая?
– Все, что существенно.
– Слушай, кончай темнить.
Он повернулся спиной к окну, посмотрел на меня, затем отвелглаза в сторону.
– Ну, – промолвил он, – Пол утверждал, чтовещь, которая была у нас, принадлежит ему.
Я не стал обращать внимания на «мы».
– Так оно и было, – отозвался я, – раньше. Ноя сам видел, как он отдавал тебе камень. Из рук в руки.
Однако Хал покачал головой:
– Все не так просто.
– Да?
Он сел и снова взял стакан с чаем. Постучал костяшкамипальцев по столу, сделал быстрый глоток и снова посмотрел на меня.
– Да. Видишь ли, камень, который был у нас,действительно принадлежит ему. Помнишь тот вечер? Тогда мы допоздна играли вкарты в его лаборатории. Шесть камней лежало на полке, над рабочим столом Пола.Мы сразу обратили на них внимание и спрашивали у него про них несколько раз. АПол только улыбался и отвечал как-то таинственно или переводил разговор надругое. Позднее, прилично выпив, он сам начал рассказывать про камни.
