бокал, Майкл вплотную подошел к большому экрану. Не веря своим глазам, он пристально разглядывал Эмили. Ее длинные при невысоком росте ноги, что в старых облегающих джинсах казались просто бесконечными. Округлую грудь второго размера, покрытую белой короткой маечкой. Тонкую шею, что строго подчеркивала скульптурную челюсть, милый курносый нос, впалые щеки с четкими скулами, маленькие губы и бездонные глаза. Серые, блестящие, несправедливо спрятанные за нелепыми очками. Все это казалось ему не просто старым и забытым наваждением, а вспыхнувшим заново пожаром из низменных инстинктов демонической страсти. Пожаром, что бросал в дрожь, гулял строптивыми волнами по животу и, учащая пульс, возбуждал. Затмевал рассудок. Сжигал дотла в черной, как смола, душе последние островки света и оставлял после себя лишь вожделенные грезы — обрывки извращенных желаний с извивающимися вокруг Эмили в танце Камасутры тенями.
«Не может быть», — подумал Майкл, продолжая гореть в этом пламени животного возбуждения.
— Афродита, — медленно произнес он, краем глаза замечая, как в комнату зашел Луис — охранник, что был с Эмили.
— Босс, вы тут? — повторил в наушник охранник у входа.
— Пусть заходит, — уверенно сдержал эмоции Майкл и повернул голову к Луису. — Проверил ее? Не испортил? — Он вновь перевел взгляд на монитор.
— Все по инструкции, босс, — ровным голосом сказал тот. — Только подрочила.
— Молодец, можешь идти.
— А по базе прогнать? Вдруг она не прос…
— Я сказал, можешь идти, — спокойно перебил Майкл и вернулся в кресло.
Допив жадными глотками виски и вновь сосредоточив свой взгляд на Эмили, он несколько раз громко щелкнул пальцами.
Девушки, что шептались на диване, как по команде притихли и одновременно устремили свои настороженные взгляды в единственный темный угол. По-настоящему черный и пугающий, казавшийся до этого момента безжизненным и пустым. Угол, откуда, громко постукивая каблуками и грациозно виляя бедрами, вышла Жюстин. Жюстин де Сен-Бурже — правая рука Майкла. Высокая, стройная и зеленоглазая француженка средних лет с черным каре до плеч и рубленой прямой челкой. Будучи нелегальной эмигранткой, она имела особый соблазняюще-сексуальный акцент. Мелодично грассируя «р», королева теней не просто умело обольщала жертв своих интриг, но и сладко убаюкивала их бдительность, легко втиралась в доверие и в конце, не ведая эмпатии, вытворяла с ними все. Все, что потребует Майкл. Черный облегающий кожаный комбинезон выглядел на ней сегодня особенно эротично. Он подчеркивал каждый изгиб ее спортивного тела, а черные сапоги на высоких шпильках, дерзко сливаясь с нарядом, удлиняли и без того длинные голени хозяйки клубной паутины.
— Oui, — бархатным голосом, с налетом ласкающей слух хрипоты, сказала «да» по-французски Жюстин. — Звал?
Майкл неторопливо указал сигарой на монитор.
— Богиня.
— Среди бродяжек, что ли? — нахмурив брови, посмотрела в монитор француженка. — Да и то…
— И как, блядь, у тебя получается ревновать? Не понимаю. — Майкл без труда считал эмоции Жюстин. — Ты же меня ненавидишь.
— Не льсти себе. — Не отрицая всегда бьющую в цель правоту хозяина, посмотрела на него свысока Жюстин.
— Нездоровая любовь к себе — это патология, в курсе? — подколол самолюбие француженки Майкл.
— Va te faire foutre (Иди в жопу), — по-французски огрызнулась Жюстин.
— Да говори ты нормально, сколько просить еще?
— Перевожу. Чего тебе угодно, мой властный повелитель?
— Можешь не выебываться? В общем. Иди сейчас вниз, прояви гостеприимство и учтивость. Учтивость, блядь! — громко повторил Майкл. — Встреть ее, покажи все, расскажи, заинтересуй. Пылинки сдувай, если надо, но сделай так, чтобы она сюда вернулась. — Хозяин клуба сделал глоток виски. — Этот экземпляр уникальный. Варить будем медленно. Медленно, Жюстин, как лягушку, чтобы она даже не поняла, как шлюхой стала. Ясно?
— Oui.
— Кстати, а вы у себя их там как варите?
— На гриле жарим, — черство оборвала Жюстин. — С кровью. — Она резко метнула пренебрежительный взгляд на засмеявшихся девушек и, плавно покачивая бедрами в такт стуку каблуков, вышла из кабинета.
Майкл поднялся со стула и замер у монитора.
«Я сломаю тебя. Сначала волю, потом оскверню тело и в конце порабощу дух. В этот раз ты будешь со мной навсегда, Афродита», — мечтательно подумал хозяин клуба и, предвкушая, сладко улыбнулся.
За спиной Эмили звонко захлопнулась металлическая дверь. Грохот музыки резко стих, а на его место пришла расслабляющая и приятная мелодия бамбуковой флейты. Журналистка тут же осмотрелась по сторонам и осторожно направилась вперед по обшитому красным атласным шелком коридору. Нежный розовый неон красиво отражался от декоративных зеркал и плавно погружал в атмосферу фантазий. Пройдя несколько метров и завернув за угол, Эмили очутилась у белоснежных, словно ворота в рай, арочных дверей с дымящейся сбоку красной надписью «Грезы Афродиты».
«Все хорошо, я справлюсь», — мысленно подбодрила она себя и, сделав глубокий вдох, настежь распахнула двери.
Перед глазами Эмили тут же предстал поражающий своими размерами и красотой атриум. В центре него располагался бассейн, из которого били фиолетово-розовые струи фонтана. Они величественно вздымались над водой, образуя вокруг исполинской статуи Афродиты своеобразный купол, и цветными каплями разлетались на обнаженных, плескавшихся у ног богини посетителей. Мимо них в откровенных вечерних нарядах бродили и другие гости. Они элегантно держали бокалы с шампанским и, вежливо улыбаясь, беседовали. В клубе царила жизнь.
По левую сторону от фонтана стояли круглые столики с лампами в виде сердечек, а по периметру стен — диваны, плотно забитые выпивающими людьми. По правую сторону размещались клетки, в которых полуобнаженные юноши и девушки, сверкая зелеными браслетами, возбуждающе-похотливо танцевали и заманивали к себе посетителей. Любой желающий мог подойти к ключнику и оплатить эти идеальные тела для своих самых сокровенных фантазий. Гости, конечно, платили и, никого не стесняясь, воплощали их прямо на месте. Будто животные в зоопарке, они, забыв о морали, слепо наслаждались инстинктами. В центре за статуей, под массивным балконом второго этажа располагался бар, где сидели очаровательные девушки модельной внешности и статусные мужчины. Кто-то просто беседовал, а кто-то, не ведая стыда, мастурбировал на занимающихся сексом гостей клуба.
Секс был повсюду и ярко сопровождался дикими стонами, жалобными криками, безудержным смехом и звонкими шлепками тел. Все это не просто не перебивало некогда расслабляющую мелодию флейты, но и сливалось для Эмили в один единый нарратив. Нарратив дурманящего вожделения и страсти. Погружая в гипнотический транс, он непристойно возбуждал, воспламенял эрогенные зоны и, прорываясь через детское смущение внутрь, всеми силами пытался раскрепостить и нагло затянуть ее в эту липкую паутину разврата.
Как, например, того плешивого старикашку, который без тени стеснения прижимал животом к барной стойке молоденькую тайку и, не обращая внимания на попытки последней вырваться, сильными толчками вгонял свой стручок в ее лоно. Или как
