перестал бывать. И многие рабочие, у которых из города все уехали, домой не ходили. Что там дома хорошего? Холодно, пусто. А на заводе в тёплом помещении поставили кровати. Поработал, поел жидкого супа — и сразу спать, чтоб силы зря не уходили. Проснулся — и снова можно работать.
И ВДРУГ В ЦЕХЕ ВЫКЛЮЧИЛИ ТОК
Василий Васильевич чуть не заплакал.
Ему как раз надо было срочно включить станок, чтобы в новой детали просверлить отверстие.
— Что теперь делать? Как станки будут работать?
— Пошли спать. Дадут энергию, снова поработаем, — сказали ребята из бригады.
— Так нельзя. На фронте пулемёты ждут. Завтра придёт командир, а у нас не готово.
И вдруг Василий Васильевич догадался, что надо делать. Хорошо, что в цехе много старых станков. Потянул за ремень — и заработал станок. Только тянуть будет не электрическая сила, а человеческая.
— Вставайте к станку, а я буду ремень тянуть, — сказал Василий Васильевич.
— Не сможешь, ты ведь не трактор, — сказали ему.
У него и в самом деле сил почти не было, но так он разозлился на фашистов: мало того, что они город в блокаду взяли, есть нечего, а теперь ещё электричества из-за них нет. Так он разозлился, что схватился за ремень, потянул — и медленно-медленно заработал станок.
Но тянуть надо было быстро и без отдыха. Ремень шёл туго, и через минуту Василий Васильевич уже устал.
Тут к нему подбежали двое ребят и стали помогать. Теперь было уже легче.
Четвёртый человек из бригады приблизил сверло к детали, и полетела стружка. Так они сделали несколько нужных отверстий в новых деталях для пулемёта.
Но у троих голодных ребят силы скоро кончились. Василий Васильевич сел отдыхать прямо на пол у стены.
В это время станок крутили другие.
Минуты через четыре Василий Васильевич снова пошёл к станку. Кружилась голова, он шёл неровно, потому что ноги плохо держали. Но он дошёл до станка и снова начал тянуть ремень, чтобы станок работал без перерыва.
Фронту срочно нужны были эти пулемёты.
Так люди работали несколько часов, пока не закончили всё.
Утром военный приехал принимать отремонтированные пулемёты. Он долго осматривал каждый пулемёт, потом посмотрел на усталых тощих мальчишек и сказал:
— Спасибо, мальчики. Я передам своим бойцам, что у вас тоже боевая обстановка — как на фронте.
Военный даже не догадывался, что они крутили станки сами, без электричества. А может быть, догадался и именно поэтому сказал про фронт.
СНОВА ЗАРАБОТАЛИ СТАНКИ
В цех дали свет, и некоторые рабочие от радости даже кричали «ура!».
Тут в цех вошло заводское начальство. У директора завода и главного инженера, как и у всех ленинградцев в блокаду, тоже были тощие усталые лица. Потому что они работали так же много, как все, и голодали — тоже, как все.
Но сейчас заводское начальство радовалось. И даже мастер не переставал улыбаться.
«Вдруг блокаду прорвали и гонят прочь фашистов?» — подумал Василий Васильевич и тоже заулыбался.
— Блокаду мы пока не прорвали, но скоро прорвём, — сказал директор завода. — Мы больше не будем ремонтировать всяческий хлам, а будем делать настоящие новые пулемёты «максим». Такое задание нам даёт правительство. И с помощью наших пулемётов бойцы прогонят фашистов быстрее. Ура, товарищи! — Директор сказал это негромко, но его услышали все, кто были в цехе, и дружно закричали «ура».
Василий Васильевич тоже кричал и радовался.
С ПЛОХО СДЕЛАННЫМ ПУЛЕМЁТОМ ВРАГА НЕ ПОБЕДИШЬ
Пулемёт, неточно сделанный, даже стрелять не будет.
Значит, делать каждую пулемётную деталь может только человек внимательный, с точными руками, с умелым опытным глазом.
Иначе наведёт пулемётчик своё оружие на врагов, а пулемёт и не выстрелит. Захватят тогда враги нашего пулемётчика, других наших бойцов перестреляют, и прорвутся враги к городу. А во всём будет виноват тот невнимательный рабочий, который плохо сделал деталь к пулемёту.
Так все рабочие говорили в цехе. И Василий Васильевич это ещё раньше понимал, когда начали пулемёты ремонтировать. Но тогда надо было пустячные детальки менять, простую работу делать.
Сейчас мастер отбирал самых опытных, лучших рабочих.
— Остальные, как и раньше, будут пока на починке, — говорил мастер.
Он пришёл в цех со списком. Стал вызывать людей, которым поручил делать самый первый пулемёт.
«Неужели не возьмёт меня мастер!» — переживал Василий Васильевич.
— Антонов! — говорил мастер.
— Я! — радостно отзывался Антонов.
— Ерошкин! — вызывал мастер Ерошкина.
— Я! — откликался тот и вставал рядом с Антоновым.
— Ковалёв!
«А меня нет, мою букву «и» мастер уже пропустил», — подумал Василий Васильевич.
— Яковлев! — назвал мастер последнего человека в списке.
Василий Васильевич даже отвернулся — так он расстроился.
И вдруг мастер сказал:
— Иванов Василий! Ты будешь у них бригадиром. Поручаю тебе самое важное дело — выверять прицельную линию.
Василий Васильевич хотел серьёзно ответить «есть!» или «слушаюсь!», но лицо его само по себе улыбалось. И никак было не сделать его серьёзным.
— Ты чего веселишься? — удивился мастер, посмотрел на лицо Василия Васильевича и тоже стал улыбаться.
ПЕРВЫЙ ПУЛЕМЁТ СОБИРАЛИ ДОЛГО
Первое дело всегда трудно делать. Каждую деталь измеряли и проверяли несколько раз. Каждый день в цех заходили директор, начальники цехов. Зашёл однажды и начальник цеха, который когда-то не взял Василия Васильевича к себе на работу.
Он постоял около Василия Васильевича, посмотрел, как тот работает, стоя на высоком ящике, и покачал головой:
— Ошибся я тогда, такого мастера упустил!
Наконец первый пулемёт собрали. Он был готов поздно
