же запустил в неё сгусток энергии, но не попал: Моргана скрылась в Паутине.
— Из приличных слов — одни междометия, — заметил я и повернулся к сыну. — Ну, и что она тебе наговорила?
Ромка смотрел на меня, как будто видел впервые.
— Это правда? Это всё из-за тебя? — спросил он тихо.
Я лишь плечами пожал. Что еще я должен был сделать, чтобы этого всего не случилось? То есть, я честно пытался, но судьба распорядилась иначе. А теперь. Если б я знал, что теперь…
— Они выкрали маму, — сказал Рома, хотя я это уже и так понял. — Если они… если с ней…
— Мара не причинит ей вреда, — с показной уверенностью заявил я. — Она хочет заполучить абсолютно конкретную вещь, так что Юля нужна ей как заложник, а не в качестве трупа. Кстати, если бы ты пошёл с ней, заложников было бы двое.
— Эта женщина говорила, что отпустит маму.
— Нашёл кому верить.
Ромка сердито выдохнул, уселся на пороге дома и вдруг спросил:
— Она правда твоя сестра?
— Кто? — не понял я.
— Ну, эта… Мара, да?
Я открыл рот для возражений и тут же его захлопнул. Сестра… Ну да, если у двоих людей общий отец, то логично же! Сказал бы я, где видел такую родню.
— Да, — сказал я наконец и уселся рядом с сыном. — Очешуенная семейка…
Помолчали. Я снова не знал, что рассказывать. И так же слабо соображал, что делать.
— У неё мама, — повторил Ромка.
Я похлопал его по плечу.
— Это Моргана так сказала, или ты проверил?
— Так Мара или Моргана? — уточнил сын. — Без разницы. Я встречал маму на вокзале, а она не приехала. И телефон вне зоны, хотя звонила уже из поезда. Ну, вот. А потом появилась эта. А дальше ты знаешь.
Я задумчиво потёр подбородок.
— Хорошо, а если бы не эта? Где бы ты стал искать мать?
— Я звонил бабушке, отцу, то есть Михаилу, паре её подруг, — неожиданно принялся перечислять Рома. — Никто не в курсе. Да и смысл? Мать не тот человек, чтобы вот так исчезнуть, не сказавши адреса. Обычная командировка.
— Понятно. Значит, будем искать.
Сын недоверчиво хмыкнул.
— Звучит не слишком обнадеживающе. Амешт, так она сказала. Что это вообще?
Я озадаченно почесал затылок.
— Это сложно объяснить. Я не уверен, что ты поверишь.
— В то, что магия существует, а ты — колдун? Я увидел достаточно, чтобы допустить её существование. Кстати, иногда ты забываешь воспользоваться зажигалкой. Я всё хотел спросить, как это тебе удаётся.
Я рассмеялся.
— Знаешь, мне в своё время было куда сложнее принять факт, что магия существует.
— Так я ж вырос на Гарри Поттере, и всё ещё жду письмо из Хогвартса, — сын полюбовался моей вытянувшейся физиономией. — Да ладно, шучу. И, кстати, мультиверс — тоже тема. Марвел там, и всё такое.
— Вот теперь я тебя перестал понимать, — честно признался я. Конечно, за три года на Земле я достаточно слышал и о мальчике-волшебнике, и о всех этих киногероях. Правда, фэнтези — не то, чем можно впечатлить охотника из Паутины. — Но раз уж тебя не удивить ни магией, ни параллельными мирами, значит, можно без предисловий. Тем более, что дар Паука ты унаследовал.
Ромка присвистнул.
— Чего? Какого паука?
— Паутина — это изнанка реальности, соединяющая миры, паук — тот, кто может с её помощью перемещаться между мирами. И нет, это совсем не магия. Магов среди пауков кот наплакал, как, впрочем, и пауков среди магов. Два в одном встречается не так уж часто.
— Офигеть, как всё понятно, — фыркнул сын.
Я поднялся на ноги, протянул ему руку.
— Идём, покажу.
Ромка какое-то время смотрел на меня, прикидывая, псих его папаша, или издевается, а потом решительно ухватился за мою руку.
— Ну пошли.
Несмотря на всю браваду, он мне всё ещё не верил и хотел доказательств.
— Чтобы перейти в Паутину, нужно сделать всего-навсего три шага, — заговорил я, увлекая за собой сына. — Шаг первый: вижу цель.
Не выпуская руки Ромки, я шагнул с правой. Реальность как будто подвернулась дымкой, сдвинулась, в рассветном небе вспыхнули звезды.
— Шаг второй: не вижу препятствий, — еще шаг, и перед нами открылась абстракция Паутины. — Открой мозг, допусти невероятное, измени реальность.
— Это как?
— Научишься. И последнее: отринь трехмерность.
Третий шаг перенёс нас в Паутину. Я остановился, не выпуская, впрочем, руки сына, и широким жестом обвел окружающую нас реальность.
— Ну вот, собственно, это и есть Паутина.
От переизбытка чувств сынуля загнул что-то совершенно непечатное.
— Это фокус какой-то? — выдал он, закончив витиеватую тираду. — Как эта штука вообще может существовать?
— Паутину создал Мастер, — отозвался я. — С тех пор она существует. Насчёт как, почему и зачем — это не ко мне. Я простой пользователь.
— Офигеть, — снова выдохнул Ромка и завис, озираясь по сторонам.
Я ему не мешал, и с объяснениями не торопился. Я смотрел на величайшее творение Мастера, которое не видел вот уже три года, узнавал каждую линию, каждую звездочку, и снова приходил в ужас от одной мысли, что чуть не уничтожил всё это. Вместе со всеми мирами, вместе с собственным сыном, о существовании которого на тот момент и понятия не имел.
В глазах предательски защипало, и я торопливо их вытер, не желая показывать Ромке собственную слабость. Об этой части моей биографии ему точно знать не стоит.
— Так вот, Паутина, — заговорил я снова, — как по ней передвигаться, я покажу позже. Впрочем, по ней можно просто ходить, — что я тут же и продемонстрировал, пройдясь взад и вперед, несколько раз подпрыгнул на месте.
— Круто! — Ромка тут же сделал несколько прыжков, остановился, — пружинит. Что это? На чём мы стоим?
— Основа Паутины — силовое поле, природы его я не знаю. Впрочем, можно традиционно всё списать на магию.
— Всё, что нельзя объяснить наукой — магия, — хмыкнул сын.
— Да, там целые труды по устройству этого всего написано, — пояснил я. — Мне просто никогда интересно не было.
— Ну, хоть на пальцах объясни, что я вижу. Ни черта ж
