15 декабря
Лариса Петрик[5] стала чемпионкой СССР по гимнастике. Ей пятнадцать лет. Мне скоро четырнадцать, а я еще ничего настоящего не сделал. Лермонтов в 1828 году написал всего четыре стихотворения. Слабых. Но вот напишу ли я такие могучие стихи, какие он писал в двадцать три года?
16 декабря
Жизнь бьет ключом. Наш класс готовит классный КВН, а вся школа — вечер, который придумал Анатолий Михайлович. Вечер будет называться «Праздник народов». О диспуте забыли. Алина за нас. Это будет грандиозный праздник. Мы готовим костюмы разных народов, танцы, песни. Пятиклассники, все шесть классов, захотели быть индейцами. Алина — гений. Она организовала девочек — и пионерская комната превратилась в ателье мод. А спортивный зал — в зал танцев. Директор, как услышал самбо да буги-вуги, сразу примчался. А запретить не смог. Не мы же виноваты, что негры и южно-американцы танцуют под такую музыку. Но скандал все-таки получился. Трепаков решил изображать переходный период от обезьяны к человеку. Раскачался на одном кольце и заехал ногой в стекло. Репетиции временно отменили. Но директора взялась уговорить Алина. Уж она-то добьется своего.
19 декабря
Все-таки мы поплатились за Трепакова. Сегодня директор отменил у нас КВН. Мы приготовили смешные вопросы, оркестр на бутылочках, пришли вечером в школу, а директор просто взял и разогнал нас. Видите ли, не доложились ему! Что хочет, то и делает. За нас заступился А. М., не помогло. Хотели со злости стекла в директорском кабинете побить, да школу пожалели.
21 декабря
Над А. М. сгущаются тучи. Был открытый урок по географии. Пришли из гороно, директора школ, учителя, человек двадцать. И, честное слово, мы не подкачали. Мы же к празднику народов готовимся. Мы каждый островок по имени знаем. Всем понравился этот урок. Мы думали, А. М. похвалят, и послали Косареву и Дашевского подслушать, как его будут хвалить. И все его хвалили. Но наш директор вдруг попросил показать конспект урока. Конспекта у А. М. не было. И тогда его стали ругать. Особенно старалась наша Антонина. Классный руководитель тоже. Мы поклялись отомстить ей.
Оказывается, они знали все про А. М., и про то, как мы сначала его не любили, и про то, как он выкинул с катка Трепакова, и как мы били друг друга книжками. Все это непедагогично. И об А. М. поставили вопрос. Это, конечно, директор постарался. Изжить он хочет А. М. из школы. Пусть лучше сам уходит!
22 декабря
Сегодня мы дежурили по школе, и на общешкольной линейке нас лишили дежурства: сняли красные повязки.
Мы сорвали урок у нашей Антонины. Она вошла в класс, мы встали и мычали, не разжимая ртов. Она не поняла сначала, говорит, садитесь. Мы сели и мычим. Она крикнула на нас — мы свое. Позвала директора. Он вошел. Мы встали и — мычим. Ну и сразу линейку собрали.
Удивительно, почему он нас за родителями не послал?
23 декабря
Сегодня встретил в коридоре Н., и она мне улыбнулась. Я разговаривал по этому поводу с моим соседом по квартире Ю. Он десятиклассник. За ним девчонки бегают. Ю. сказал: «Подойди к ней после школы и проводи. Разговаривай о кино или книгах. С первого вечера не целуйся». И как так можно говорить о девочках. «С первого вечера не целуйся». Да я целый год не буду целоваться.
24 декабря
Четверть я закончу не плохо. Может быть, даже без троек. Если напишу контрольную по алгебре хорошо, тогда я — хорошист! А. М. будет очень рад.
25 декабря
На перемене подошла ко мне девочка из шестого «а» и дала свой дневник. Она хочет записаться в литкружок. А зачем дневник дала, не понимаю. Ничего в нем нет. Записывает каждый день, и записи в основном такие: «Ничего интересного не было». «Все то же». «В школе по-прежнему». «Все то же». Дашевский издевается надо мной. Говорит, что дневник мне девочка дала потому, что влюбилась в меня.
26 декабря
На уроке географии мы разговаривали с А. М. по душам. Начистоту. Он не боится наших вопросов, и мы не боимся ему задавать их. Мы спросили, почему директор придирается к нему, почему такие люди, как директор, руководят более умными людьми. А. М. сказал, что директор совсем не плохой человек, но дело в том, что ему хочется устойчивости, а жизнь идет. Ученики уже не те, что два года назад, а он не хочет с этим смириться. «Вот ваша Алина, — сказал Анатолий Михайлович, — она никак не могла найти к вам подхода, потому что, когда сама училась, и ребята были другие, и пионерская организаций другая. А теперь она поняла, в чем дело, и вы с ней стали друзьями».
27 декабря
Я рассказал о школьных делах дома. Мама сочувствует А. М., а папа сказал: «Они бы вас лучше учили, а то все опыты делают, Макаренки!»
28 декабря
Анатолий Михайлович веселый, но мы знаем, что ему трудно. На уроках то и дело сидят разные представители. Сегодня мы составили заговор ДАМ — Друзей Анатолия Михайловича. Завтра в знак протеста на четвертом уроке в школе погаснет свет. Если А. М. съедят, мы будем писать плакаты: «Верните учителя». И свет будет гаснуть каждый день. За электрогруппу отвечают Машков и Дашевский. Плакаты рисуют Сметанина и Косарева. На собрании по итогам 2-й четверти решено устроить директору «Бум».
29 декабря
Света не было весь урок. Задание ребята выполнили отлично. Четверть закончил с одной тройкой. Контрольную по алгебре написал на «пару». Это меня, конечно, погубило.
30 декабря
После уроков было открытое комсомольское собрание по итогам четверти. Трюк удался. Под директорский стул подложили пистоны. Он сел, они — трах! Он как вскочит, чуть стол не опрокинул. Весь зал захохотал, а директор — кулаком по столу: «Замолчать! Кто сделал?» Два часа разбирались, и без толку. Как бы он удивился, если бы узнал, что пистоны подложила Сметанина. Она же начальство. В президиуме сидит.
3 января, вернее, 4
