подходит. Я люблю своего отца. У него терпение Иова. Без него я бы уже сошла с ума. У моего отца мозоли на руках от тяжелой работы. У него нет заносчивости. Моя мать, ну, она такая же грубая, как и все остальные. Деньги для нее имеют значение. Престиж имеет значение. То, чем человек зарабатывает на жизнь, имеет значение. Иногда я думаю, не считает ли она, что все решила, когда вышла замуж за моего отца, простого плотника из Колорадо — Спрингс. Если бы они когда-нибудь развелись, я бы выбрала жизнь с отцом. Это было бы самым легким решением в моей жизни.
Мой отец — не единственный, кто разочаровывает мою мать. Я уверена, что она задумывалась о том, что, возможно, ее идеальную красивую девочку случайно подменили при рождении на девочку со «средними» генами. Во-первых, я совсем не похожа на свою маму, ведь она высокая и гибкая. Она выглядит просто сногсшибательно: у нее невероятные волнистые темные волосы, которые каскадом рассыпаются по плечам. Время от времени она шутит о том, что была близка к тому, чтобы стать балериной. Конечно, она говорит, что танцы не позволяли оплачивать счета, поэтому она отказалась от глупых мечтаний ради своей семьи. Во-вторых, я — не президент класса. Я неглавная чирлидерша. И я определенно не королева бала — три вещи, которыми моя мама определенно была.
Но потом в выпускном классе я начала встречаться с Колтоном Бентли. А потом начала общаться со своей кузиной, Кирой. Ну, мое общение с Кирой было скорее решением моей матери, чем моим. Всякий раз, когда я нарушала мамин план по исправлению моего статуса социального изгоя, она вытаскивала карту семьи Киры. Я поняла, что проще подыграть.
Внезапно в моей жизни появился смысл, повод подняться из подвала — я знаю, что именно этого добивается моя мать, новую улучшенную версию меня.
— Ты просто медленно выходишь из ворот, — объясняет мама, сравнивая меня с лошадью. Внезапно с тех пор, как я приобрела правильных друзей, моя жизнь пошла в более приемлемом направлении. Для меня все еще есть надежда. Ура!!! Ее малышка на шаг ближе к тому, чтобы стать королевой бала, на шаг ближе к тому, чтобы поступить в Гарвард или Йель, на шаг ближе к тому, чтобы получить степень по медицине, и, что самое главное, на шаг ближе к тому, чтобы не блевать. Я имею в виду буквально. Я ненавижу вид крови. Серьезно. Однажды я случайно порезала кончик пальца одним из своих разделочных ножей и чуть не упала в обморок от вида крови, стекающей по моим рукам. Это стоило мне нескольких швов и долгой лекции от моей мамы о том, что резьба — это вообще нелепость.
Нет нужды говорить, что моя кузина прекрасна. Кира Маккинли — девушка, которой хочет стать каждая девушка, и девушка, с которой хочет встречаться каждый парень, по крайней мере, так обстоят дела в школе Мурхед, где учатся «Рейзорбэкс». Вперед, свиньи!
Самое смешное, что Кира не ходит на свидания. Никогда. Она счастлива, что ее считают игроком, неукротимой; флиртует, перепихивается, но никогда не берет на себя обязательства. Каждый парень хочет быть тем самым особенным. Тот, который изменит ее.
В последнее время я задаюсь вопросом, хочет ли мой парень быть тем самым парнем, особенным. Я не знаю, кто был больше взволнован, когда мы с Кирой начали вместе тусоваться, Колтон или я. Мне больно, когда он звонит ей на мобильный и просит поговорить со мной вместо того, чтобы позвонить на мой, и в итоге они разговаривают больше часа.
Он что, думает, что я глупая? Он знает мой номер. Он его запомнил. Конечно, он отрицает, что испытывает к ней какие-то настоящие чувства. «Кира мне как сестра», — утверждает он. «Когда же ты это поймешь? Я люблю тебя, Тори, и только тебя».
Когда кто-то говорит вам, что любит вас снова и снова, в конце концов вы начинаете хотеть в это верить. Ты начинаешь мириться с этим, думая, что так будет всегда. Колтон стал привычным. Мы были вместе так долго, что я не знаю, как можно не быть вместе.
Родители Колтона ездят в командировку за город. Они часто так делают. Когда мы только начали встречаться, когда его родителей не было в городе, мы брали напрокат фильмы и обнимались на его диване. Это было хорошо. Комфортно. Мы говорили о том, что он чувствует, когда все время остается дома один. Я спросила его, не одиноко ли ему. Хотел бы он, чтобы его родители были рядом чаще. Колтон рассказал мне то, о чем, как мне кажется, он никогда ни с кем не делился, даже с самыми близкими друзьями. Я сказала ему, что у меня никогда не было секса. Он отнесся к этому нормально. Терпеливый. Как много парней готовы ждать, пока их девушка будет готова. Думаю, наши недостатки компенсировали друг друга — он ненавидел одиночество, а я жаждала его. Я думаю, он считал, что может исправить меня, а я, возможно, втайне, что могу исправить его.
Мы с Колтоном больше не проводим время наедине. Всякий раз, когда его родители уезжают из города, естественно, это означает P.A.R.T.Y в «доме костедробилки»!
Оф! Оф! Футбольная команда поднимает кулак высоко в воздух. Да ладно, правда? Однажды Колтон случайно сломал руку парню во время футбольной тренировки, и он автоматически стал «Костедробителем», превратившись из тихого неловкого парня, к которому я привыкла и с которым мне нравилось быть рядом, в самоуверенного надутого болвана, который быстро стал раздражать.
Все его товарищи по команде помогают ему купить несколько бочонков для вечеринки.
— Вот, надень это. Колтон проведет всю ночь, не подпуская к тебе парней. У него не будет времени быть задницей, — говорит Кира, протягивая мне самое короткое черное платье, которое я когда-либо видела. Оно без спины. Сексуальное. — Не качай головой. Просто иди и надень его. — Она вздыхает, опускается на кровать, смахивая светлые волосы с плеч.
— Я не могу, и ты это знаешь. — Ее голубые глаза останавливаются на моей больной ноге.
— Почему… из-за маленького шрама. Это неважно, Тори. Ты единственная, кто это замечает.
— Я не надену каблуки. — Я смотрю на платье в своих руках. — Такое платье нужно носить с
