тусклыми.
– Голова... Я упала... И... – рот девушки приоткрылся, словно она хотела сказать мне что-то более конкретное, однако по каким-то неизвестным соображениям решила этого не делать.
Но, по крайней мере, я убедился в правильности своих выводов. Хоть магистрела и настаивала на моем серьезном разговоре со строптивой ученицей, нарушившей правила академии, я не собирался становиться для нее карающей дланью. Сперва нужно было понять, что вообще произошло.
– Магистрела Вуд сообщила мне, что вы создали существ. И теперь не можете их развеять.
– Не могу, – не стала она отрицать. – Потому что не знаю, как это делается. Точнее... Не помню этого.
Я нахмурился. Одно дело ушиб, но совсем другое – проблемы с памятью.
– Гесса Римеди тебя не осматривала?
– А она чаритель?
Теперь я был уже обеспокоен. А еще зол на магистрелу Вуд, которая вместо осмотра девушки решила ее проучить. Правила академии важны, и нарушение их наказуемо, но только в том случае, если есть кого наказывать. В этой же ситуации дело и вовсе могло закончиться плачевно, учитывая здоровье Карделии.
– Так дело не пойдет, – вздохнул я и стал перекладывать стопки съехавших бумаг на столе, где-то среди всего этого добра завалялся чаркамень. – Да где же он?
Впору было смахнуть все со стола к беркудам, но я держал себя в руках. Проклятье влияло на эмоции сильнее, чем я бы того хотел, и все чаще перерастало во вспышки раздражения, чего ректор академии не мог себе позволить. Нужно было срочно найти решение!
Глава 2.3
Кэлвин
Наконец искомая вещь обнаружилась за чернильницей, и я, нарисовав на камне руну призыва, вновь вернулся к разговору с девушкой.
– Через пару минут чарительница придет сюда. Вас нужно осмотреть. Потеря памяти – дело серьезное.
Карделия вымученно улыбнулась и согласно кивнула.
– А пока... – я перешел к более важной части, и не самой приятной. – Нам нужно поговорить про ваш проступок.
– Я не сделала ничего плохого!
– Это ведь вы создали существ? Или вы и этого не помните?
Замявшись и как-то неоднозначно передернув плечами, девушка все же подтвердила мои слова:
– Это сделала я.
– Значит, вы не станете отрицать, что нарушили устав академии?
– Не стану, – произнесла гесса сквозь сжатые зубы. Либо ей очень сильно болела голова. Либо не нравилось то, к чему я клоню.
Выдохнув, я скрестил руки на груди.
– В обычной ситуации за такую провинность я бы мог отстранить вас от учебы на целый месяц. И был бы прав, – рот девушки взволнованно распахнулся, но я поспешил ее успокоить: – Однако то, что я дал слово присматривать за вами, обязывает меня пойти на некоторые уступки.
– Вы обещали моему отцу… – не очень уверенно произнесла Делия. Неужели не помнила даже этого?
– Во имя светлой памяти геса Грегора Грея, я в первый и последний раз сделаю вид, что ничего не было.
– Спасибо, – тихо выдавила из себя Карделия, обретая крайне изумленный вид. Словно действительно не осознавала, что я был близко знаком с ее отцом и лично с ней. Да и бледность никуда не делась. И как будто отчетливее стали видны темные мешки под глазами. Надо бы поручить гессе Римеди выписать девушке освобождение от занятий. За пару дней под чутким взором чарительницы она полностью восстановит силы. Даже с очень слабым потенциалом этого времени должно было хватить.
– А насчет созданий не беспокойтесь. Раз вы не помните заклинания, я попрошу чистильщиков развоплотить их. И скоро этот инцидент забудется, как...
– Нет! – вскочив из кресла, девушка уперла руки в стол и посмотрела на меня с нескрываемым негодованием. – Не смейте! Пушистики ни в чем не виноваты!
Надо отдать должное девчонке, она меня удивила. Не знал, что серая мышка имеет в обиходе такой звонкий голосок. Да и глаза при этом сверкали так неистово, что хотелось вжать голову в плечи. Мне казалось, что даже воздух заискрился от витающего в нем напряжения. Если бы я лично не знал, какой у Карделии потенциал, то приравнял бы его к высшей планке. Но такого быть не могло. Дар либо есть, либо его нет. Иного не дано.
Но можно было вечность любоваться хорошеньким грозным личиком девушки, однако она явно перешла границу дозволенности. Я все же был ректором, а она – ученицей.
Встав из-за стола, собирался указать Карделии на ее место, однако заметил неладное: девушка пошатнулась и, отпустив столешницу, неуклюже шагнула назад с явным намерением упасть. Инстинкт сработал безотказно. Я оказался возле нее как раз в тот момент, когда глаза мышки закатились, а ноги и вовсе перестали держать тело. Я подхватил ее на руки и громко крикнул:
– Лиам!
Стеллаж с книжками отъехал в сторону, явив мне друга. Тот беспристрастно окинул меня взглядом, оценив ситуацию, и широким шагом подошел к столу, одновременно с этим рисуя в воздухе руны ветра и контроля. Бумаги с моего стола ровным строем слетели на пол, складываясь в ровные стопочки.
– Что-то я не припомню, чтобы ты учениц пугал своим видом до полусмерти, Кэлвин.
– Заткнись! – огрызнулся я и, уложив ученицу на стол, приложил голову к ее груди, пытаясь услышать ровный стук сердца.
И, как в насмешку судьбы, гесса Римеди решила появиться именно сейчас. Запыхавшаяся, с красными от бега щеками, она уставилась на нас широко распахнутыми глазами Глаза и ахнула:
– Только не говорите, что я опоздала?-----------Пока ректор, его друг и чарительница спасают Карделию, давайте придумаем имена двум оставшимся пушистикам - оранжевому и белому! Самые смешные выбери из комментариев. Будем создавать книгу вместе!
Глава 2.4
Кэлвин
– Гесса Римеди, вы очень даже вовремя. Девочку нужно срочно осмотреть.
Надо отдать чарительнице должное, она очень быстро взяла себя в руки и, стремительно подбежав к столу, стала осматривать бесчувственное тело ученицы.
– Я буду очень вам признательна, если вы дадите мне больше пространства, гес ректор.
– Конечно, конечно, – я отступил от стола и подошел к стоявшему в стороне Лиаму. Он молчаливо наблюдал за тем, что делает чарительница.
– Слишком молодая, – шепнул друг едва слышно, и я не до конца был уверен, что он говорил именно со мной. Это больше походило на мысли вслух.
– И с идеальным
