кого сам похож. Ты такой сладкий, что крыса тобой отравится, если укусит. Разваливаешься, как старая бочка. И десяток бондарей тебя не залатают. Сверху постоянно доливаешь, а снизу все время проливается. Тут из-за пивного стола наверняка полетела бы кружка, если бы шустрый официант хорошо натренированным движением вовремя не схватил метателя за руку. Говорящий все равно слегка наклоняется и машинально закрывает лицо рукой, но его место тут же занимает другой. Не смей кружки швырять, скотина, только это и умеешь. Человеческий разговор не для тебя. Думаешь, коллекция, она как стог сена, полный амбар хлеба, или, к примеру, муравейник. Набросали в кучу сухие травинки, веточки и солому. Только это ты и понимаешь. На что кто-нибудь из кружечного лагеря весело выкрикнет: Эй, разве он их собирает? Муравьев? Ну что же вы не сказали? Тогда совсем другое дело. Умно поступает. Собирает муравьев, чтобы они несли ему яйца. Говорят, наешься муравьиных яиц и будешь вечно молодым. Вот только их надо много. Из винного угла в него тут же плеснут неприятной истиной: Тебе это лишнее, дураки ведь не старятся. По всему видать, что помрешь ты таким же юным и скудоумным, каким всегда и был. Кому ты это говоришь, кому? Тут голоса зазвучат совсем уже злобно. Даже завсегдатаи пивной пытаются влезть в общую перепалку, но их никто не слушает, а они понятия не имеют, по поводу чего спор. Страсти накаляются.
И вдруг, словно по чьему-то велению, например, щучьему, прямо как блеск молнии предвещает удар грома, всегда найдется какой-нибудь миролюбивый доброхот (обычно из винной группировки), чтобы этот, практически роковой, финал повернуть к добру, каким-нибудь рассказом.
В решающий момент он вскакивает с места, начинает метаться по кабаку и изо всех сил утихомиривать спорщиков, с желанием им что-то рассказать. Кого-то похлопает по плечу, кому-то помашет издалека, усаживает, подливает напитки, всплескивает руками. Тихо, народ, стойте, послушайте меня, пожалуйста. Хочу вам кое-что рассказать. Тут же все начинают друг друга успокаивать. Взметнется еще больший шум, но ссора в нем просто-напросто тает, как в жерле вулкана. И только, когда накал страстей снизится до нуля, и в этот момент передышки-перемирия будут сделаны новые заказы (вина и пива), рассказчик начинает обещанную историю, которая чаще всего бывает из разряда тех, как в коллекцию игрой случая попал баснословно дорогой флакон, купленный за гроши, где-то в дальних краях. У этой истории было множество устных редакций, и мало кто в городе не знал ее в различных (если не во всех) изводах, но это нисколько не портило удовольствие от рассказа, особенно если рассказчик был искусен. И вот сейчас именно такой услаждает слух прокуренных и пропитых упрямцев в «Чокоте», словно детям перед сном сказкой. Несмотря на только что затихшую свару, аудитория была бы ему полностью послушна, если бы не голоса, доносившиеся из-за одного столика в ресторанной части. После нескольких откашливаний и многозначительных взглядов в том направлении рассказчик все-таки решился, хоть и с тяжелым сердцем, стерпеть, так как это были какие-то англичане, может, муж с женой, которые с некоторых пор частенько заглядывали сюда на жареного карпа и рислинг. Вино они заказывали в литровых бутылках, потому что обычно засиживались подолгу. На самом деле, больше всего было слышно их переводчика, а они, похоже, лишь что-то переспрашивают, а он разъясняет. Что им до нас, думал оскорбленный рассказчик, но ничего не поделаешь, у них свои, а у нас опять-таки свои разговоры.
Теперь он, стараясь не обращать внимания на непрестанное и несносное жужжание, сразу после предупреждения, что один человек, правдолюбивый очевидец, может подтвердить каждое его слово, устремился на завоевание своей аудитории. Делал он это терпеливо, постепенно и умело, как опытный хирург. Сначала вбросил пословицу, которая ему служила проверенной риторической приманкой.
Лучше уметь, чем иметь, господа мои хорошие, эта старинная поговорка возникла далеко не случайно. Что-что? То-то! Если не знаешь, то для тебя огромное состояние не стоит ничего. Если не понимаешь, чем владеешь, что толку, что оно твое. Что, не понятно? Сейчас расскажу.
Одна женщина, местная, наша соседка, более того, моя дальняя родственница, поехала в Америку навестить брата. Не буду сейчас называть имен, и без того все мы знаем, о ком речь. Брат там живет уже много лет, богат, даже сам не может сосчитать, что имеет. Два дома, три машины, собственный завод. Поселился где-то на севере. Кажется, город называется Мемфис, или что-то в этом роде. С каких это пор Мемфис оказался на севере! Совсем наоборот, это город в южных штатах. Как? Мемфис на юге, друг. Ну, тогда не Мемфис, а Дулут. Ну да. В общем, без разницы, но у них там обычай — каждой весной распродавать ненужные вещи, а кому-то они еще вполне могут сгодиться. Субботним утром они их выносят, раскладывают на столах перед гаражом, если солнце, или внутри, в случае непогоды, и кому что понравится, пожалуйста, торгуйся. И вот идет она, присматривается, больше для прогулки, чем ради покупок, как в одном месте замечает красивый набор для косметики, а в нем — прелестный флакончик для духов. И тут же она начинает возле него крутиться. Вот это может подойти для нашего господина Геды, промелькнуло у нее в голове, но и она вздрогнула при мысли, что у нее не хватит денег для такой покупки, ведь никто не знает, сколько они за это попросят. Подходит, отходит, рассматривает, трогает. Я никак не могу это упустить, подбадривает сама себя, даже если придется занять огромные деньги. Глаз не сводит с этой зеленоватой бутылочки с золотыми узорами, или какие они там были. Почем эта вещица, отважилась она, наконец, спросить хозяина, а голос у нее просто-таки срывается от ужаса. Которая, любезно спрашивает он. Она показывает. Это идет в комплекте, а весь набор продается за доллар. Один доллар? Да, да, отвечает продавец, один доллар. Она протягивает купюру, просто чтобы проверить, не подшучивает ли он над ней. Человек берет, благодарит и упаковывает набор. Она поспешно хватает покупку и бросается наутек. Оборачивается, пока удирает по улице, боится, что человек одумается и поймет, насколько прогадал. Он ей любезно машет. Боже, или сумасшедший, или хороший, спрашивает она себя, но несется, ничто ее не остановит. Еле дождалась, пока не вернулась домой, в наши края, чтобы передать флакончик тому, кому он предназначался.
Сразу по возвращении, уже на следующий день, постучалась она в его дверь. Вот, пожалуйста, возьмите, у меня для вас небольшой подарок из Америки. Вынула
