— Не знаю, — признаюсь тихо. И мрачнею. — Нет никакого отца. Я одна.
Случайный незнакомец даже не вспомнит меня, а я… заставлю себя забыть. Как только… сделаю аборт.
Почему так больно? Почему так сильно ненавижу себя в этот момент?
— Проходите, — Береснева указывает рукой на дверь соседнего кабинета. — Раздевайтесь по пояс и ложитесь на кушетку, — делает какие-то пометки в моей карте.
Вот и все. Сейчас эта милая на вид женщина убьет моего нерожденного ребенка…
— Что? Уже? — постанываю, а глаза слезами наполняются.
Смаргиваю соленые капли, щеки ладонями протираю яростно.
«Я все решила», — повторяю как мантру. Выбора нет.
— Пока что УЗИ вам сделаем, — спокойно сообщает врач, а я едва не вздыхаю с облегчением.
И тут же ругаю себя за слабость.
Зачем оттягиваю неизбежное? Нужно сделать… ЭТО — и забыть! Смогу ли я…
Боже…
— Нет! Зачем УЗИ? Мне не нужно, — лихорадочно качаю головой. — Говорю же, я пришла на аборт, — тараторю я. — Я читала, на моем сроке можно выпить таблетку и…
— Медикаментозный аборт, — по-прежнему ровно проговаривает доктор. Смотрит на меня исподлобья. — Это вы успеете. Срок позволяет. А вот я за ваше здоровье ответственность несу. И не могу не предупредить о возможных рисках, — листает мои документы. — У вас уровень ХГЧ выше нормы. Давайте посмотрим, что у вас там, — хмыкает она.
У меня холодеет все внутри. Касаюсь ладонями плоского живота — и тут же одергиваю руки. Запрещаю себе привязываться.
Я. Все. Решила.
И УЗИ ничего не изменит. Скрываюсь в том самом кабинете. Лежа на кушетке в ожидании врача, окидываю взглядом небольшое помещение. Цепляюсь за несколько черно-белых УЗИ-снимков, что лежат на тумбе, и коробку с диском «Первое видео малыша». Наверное, их забыла одна из тех будущих мамочек, которые выходили из кабинета передо мной. Каждая — под руку с парнем или мужем. Все одинаково счастливые, сияющие.
А я одна…
Не могу больше сдерживать слезы — позволяю им стекать по вискам. Откидываю голову и зажмуриваюсь. Скорее бы все закончилось…
— Что-то не так? — беспокойно спрашиваю у врача, пока она делает УЗИ.
Не нравится мне ее напряженное выражение лица. А еще дискомфорт ощущаю от датчика внутри. И дикое смущение.
— Все так, как я и думала, — освобождает меня наконец-то, и я быстро одеваюсь. — В полости матки визуализируется два плодных яйца.
— И? — пропускаю детали мимо ушей, потому что боюсь передумать.
— У вас двойня, — звучит как выстрел. В самое сердце.
Обреченно закрываю лицо ладонями. Моя прабабушка была тоже из двойни. Помню, я когда узнала об этом, то загорелась мечтой когда-нибудь родить близнецов. Растить сразу двоих, покупать им похожую одежду…
Мое желание сбылось, но…
— Не важно, — всхлипываю я.
Готова заорать на весь кабинет от несправедливости. От боли. От одиночества.
Почему все так сложно?
Когда я сделаю то, что задумала, я буду ненавидеть себя вдвойне.
— Важно, дорогая, — Береснева обращается ко мне мягче. — Отрицательный резус, многоплодная беременность. Велика вероятность, что после аборта ты вообще больше не сможешь иметь детей. Готова остаться бесплодной на всю жизнь?
— Что? — округляю глаза. — Нет. Но… Мне нельзя рожать, — хнычу я.
Нельзя. Потому что эти малыши никому не нужны. А одна я не справлюсь.
— Можно. И даже нужно, — возражает гинеколог. — Иначе бесплодие, — напоминает она. — С отцом двойни ясно, — цедит сквозь зубы. — Родители есть? Близкие?
— Мне не к кому обратиться за помощью, если вы об этом, — шумно вбираю носом воздух. — Что же мне делать? — поднимаю на Бересневу заплаканный взгляд. Смотрю как на свою последнюю надежду.
— Родить, — кивает она. — И отдать малышей в другую семью, — добивает меня. Застываю и ресницами хлопаю. — Знаешь, сколько бесплодных пар мечтают, но не могут зачать? Документы можно оформить прямо в роддоме… Родишь и отдашь тем, кому нужны дети. Это единственный вариант…
Глава 6
Марк
— Опять не спишь? — доносится позади тихий, приятный голос.
Женские ладони опускаются на мои плечи, сжимают нежно, слегка массируют, цепляя ткань футболки ногтями. Ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку кресла. Голову запрокидываю, прикрываю глаза.
И опять смутный образ в сознание лезет. Чужой, неправильный, но такой реальный. На протяжении минувших недель после свадьбы я сам не свой.
Рядом со мной шикарная во всех смыслах женщина, а я гоняюсь за призраком, которого сам себе придумал. Каждый раз уношусь мыслями в ту ночь, не похожую ни на одну следующую с Ирой. Наверное, это логично. Моя жена привыкла ко мне, стала смелее, раскрепощеннее. Я должен радоваться, что приручил ее, но мне жутко не хватает ее скромности, смешного смущения, слабого «ой» и неподдельных эмоций. А еще того неповторимого ощущения с ней, будто я для нее целый мир. Теперь его нет, испарилось.
— Поработать надо, — лгу я, когда Ира наклоняется и целует меня в щеку. Касается шеи, дыханием щекочет.
Делаю чертов глубокий вдох. Обонятельные рецепторы в боевую стойку становятся, ждут тот самый аромат, которым я одержим. Чтобы впитать, сожрать, насытиться наконец. Почти месяц прошел, а я не переболел им. Ира пыталась найти альтернативные духи, которые аллергию бы у нее не вызывала. Все зря… И сейчас тоже мимо.
Я чувствую запах жженого сахара с резкими нотками, очень отдаленно корицу напоминающими. Не то. Совсем. А я просто идиот. Все больше склоняюсь к мысли, что выдумал все с голодухи.
— У нас толком медового месяца не было, между прочим. И сейчас ты весь в бизнесе. На меня времени нет, — шепчет Ира. Идеальная. Без изъяна. Моя…
Обходит кресло и, улыбнувшись, устраивается на моих коленях, обвивает руками шею. Вздыхает томно. Заигрывает, изображая обиду. Милая и соблазнительная, ничего не скажешь. Но…
Опять эти «но».
— Глупости, у нас вся жизнь впереди, — укладываю ладони на тонкую талию. — Успеем.
— А что если нет… — настороженно произносит. — Мы же в ту ночь не… — затихает, моей реакции ждет. И смотрит вопросительно, словно сама не помнит.
— Нет, — уверенно отвечаю.
Думать о барьерах рядом с ней — преступление. Тем более, в тот самый первый раз. Эталонный.
— Значит, беременность не исключена, — прищуривается задумчиво. Замирает, напрягаясь в моих руках. Сложно эмоции ее считать.
— Ого, а ты уже детей хочешь? — пытаюсь обстановку разрядить. — Или наоборот не готова со свободной жизнью и карьерой расстаться?
