уже в одном белье, сквозь кружево просвечивает молочно-белая кожа — такое ощущение, что она светится в тусклом свете настольной лампы. Сглатываю, глядя на это зрелище.
— Ты предохраняешься? — спрашиваю девушку, она вдруг заливается краской. Розовое на белом… Матерь божья, я сейчас с ума сойду!
Подскакиваю и, порывшись в бумажнике, вытаскиваю один пакетик. Чёрт его знает, сколько он там пролежал, но вряд ли срок годности так уж важен.
Раскатываю на себе резинку и опять впиваюсь жадным поцелуем в подставленные губы.
Какого хрена я не заметил, как она стесняется и отворачивается? Если бы я только знал, чёрт меня побери… Но понимаю, что произошло, только когда Маруся вскрикивает подо мной и вся сжимается, зажмурившись.
— Ты… — смотрю на девушку, не веря своим глазам, но она только покрепче обнимает меня.
— Не останавливайся, — шепчет опять.
— Почему ты не сказала?
Бл…, я полный и окончательный мудак!
— Я бы сделал всё по-другому, малышка, — сдерживаясь изо всех сил, стараюсь не шевелиться, чтобы не причинить ей ещё боль.
Понятия не имею, что делать с девственницами, но остаюсь неподвижным, только начинаю целовать её и поглаживать везде, где только можно. Постепенно ангел расслабляется, затем закидывает мне ногу на бедро, позволяя двигаться.
Она такая тугая и тесная, так обхватывает меня, что долго я не выдерживаю. А когда слышу стон — и явно не от боли — то окончательно срываюсь в какое-то невообразимое удовольствие, толкаясь в неё всё сильнее и быстрее. Такого финала у меня никогда в жизни не было.
Отдышавшись, поднимаю свою девочку на руки и несу в душ. Непривычное ощущение — мне хочется позаботиться о ней, помочь ей смыть боль и усталость. Но, похоже, для неё тоже всё прошло не так уж плохо, потому что в душе Маруся сыто улыбается мне, чуть не засыпая прямо под струями горячей воды. Вытираю её, закутываю в полотенце и возвращаю свою ношу обратно в кровать, где она моментально отключается.
Странное дело, но мне спать совсем не хочется. Устраиваюсь рядом, глядя на появившееся в моей жизни из ниоткуда чудо. Сейчас, спящей, она ещё больше похожа на какое-то неземное создание. Прямой носик, чуть пухлые губы, нежный румянец на светлой коже… И запах апельсина сохраняется даже после душа. Мотнув головой, выбрасываю из неё дурацкие мысли. Что-то я совсем поплыл. Аккуратно встаю и иду достать мобильный. Надо включить его, хоть будильник поставить на завтра, точнее, уже на сегодня.
Включаю смартфон и морщусь от вала сообщений о пропущенных звонках. Вот же неймётся кому-то! Телефон тут же опять начинает вибрировать, собираюсь смахнуть звонок, но вижу, что это Олег, мой партнёр. Подумав, решаю ответить.
— Я тебя умоляю, скажи, что ты сейчас не с бабой, — не поздоровавшись, начинает друг.
— Какого хрена, Олег?! — моментально вскипаю.
— Ладно, тогда хотя бы… скажи, она не блондинка с дурацким древним именем, не помню, типа Василиса или…
— Маруся, — у меня внезапно пропадает голос, оглядываюсь на спящую девушку.
— Так, короче, Алекс, вали оттуда! Немедленно! — Олег повышает голос так, что я морщусь.
— Что за дерьмо ты мне…
— Алекс, тебя развели, как пацана! — друг вздыхает. — Вячеслав решил подложить под тебя свою дочуру, чтобы поймать на этом и взять за яйца!
— Что за хрень, — я даже улыбаюсь. — Не может этого…
— Она на тебя в клубе вышла, так ведь?
Внутри появляется противное тянущее чувство.
— Секси блонда, губки и всё такое, ну? Вся такая из себя нежная и невинная.
— Невинная, — заторможенно повторяю последнее слово, ничего не соображая.
— Да включи ты мозги! — Олег чуть не рычит. — Это сейчас восстанавливается в любой клинике за один день. Давай, проваливай оттуда — я узнал, что папашка сам её проинструктировал, они должны были отследить, где вы, и заявиться к вам под утро. Знаешь, что тебя ждёт?
Знаю. Во рту появляется горечь, хочется сплюнуть. Отвожу взгляд от тонкой фигуры под одеялом. Вячеслав легко может испортить мне репутацию. Планировал, значит, шантажировать меня связью с «невинной» дочерью? Тварь.
Быстро натягиваю одежду, проверяю, чтобы в номере после меня ничего не осталось. Сжав кулаки, бросаю последний взгляд на спящую девушку. Становится противно от самого себя, а ещё от боли, которая разрывает грудную клетку. Ангел… падший!
Разворачиваюсь и выхожу из номера, закрыв за собой дверь.
Семь лет спустя, тот самый понедельник
Я сижу в своём новом кабинете, покачиваясь в кресле, и рассматриваю идеальный порядок на рабочем столе. Толстый чёрный блокнот с металлическими уголками — до сих пор предпочитаю использовать для записей бумагу, а не смартфон. Ручка, несколько остро отточенных карандашей. Ровная стопка документов сбоку.
Кто-то скажет, что стремление всё расставлять по своим местам — это патология. Одна из моих бывших, психолог по образованию, как-то в запале выкрикнула, что у меня обсессивно-компульсивное расстройство. Я даже заинтересовался и полез гуглить. Обнаружил, что у Бэкхема такое тоже есть, и успокоился. Не самая плохая компания, если подумать. И вообще, я просто перфекционист, которого бесит бардак, а бывшая была круглой дурой, хоть и психологом.
Но сейчас даже созерцание порядка не успокаивает. И всему виной чёртова женщина, из-за которой у меня непроходящая аллергия на апельсины и мяту. Не переношу эти два запаха!
Разозлился, когда почувствовал знакомый аромат в айти-отделе в пятницу. Подумал ещё, что первое, о чём предупрежу сотрудников — принимать пищу на рабочем месте недопустимо! Генеральный дал мне карт-бланш на любые действия, которые я сочту необходимыми. Вот только это была не еда.
Светловолосая макушка, показавшаяся из-под стола, выбила весь воздух из лёгких. Сколько раз мне казалось, что я вижу её в толпе? И не сосчитать. Мой чёртов падший ангел опять стояла передо мной, смотрела своими голубыми глазами, и на секунду мне показалось, что прошедших семи лет как не бывало.
А потом я очнулся.
Откуда здесь взялась эта тварь? Да ещё среди айтишников? Неужели папочка пристроил дочурку на непыльное место? Довольно странный выбор для такой девицы. Все эти годы я представлял, что её таки выдали замуж за какого-нибудь подходящего кандидата, она родила пару сопливых избалованных детишек, закачала себе ботокс в лоб и силикон в губы и сиськи, короче, стала одной из множества пластиковых кукол, постоянно вившихся вокруг мужчин на светских раутах, которые мне приходилось иной раз посещать по долгу службы.
Ничего этого в ней не было. Я ошибся, и это выбивало из равновесия. Впрочем, Маруся и при нашей первой встрече подействовала на меня именно так — вышибла мне нахрен душу из тела. Сейчас ей
