что ты — его истинная. И он нашёл тебя. Быть может, древнее серебро понимает больше.
— Или он логично проверил первым делом квартиру пропавшей учительницы. Или увидел энергетические потоки, как и положено дракону без всяких побрякушек.
— Всё может быть.
— А если я не его истинная? Зачем отдавать было такую вещь?
Директор передёргивает плечом.
— Захотелось. Потом забрал бы.
Вот ведь… Пока я думаю, чем бы его придушить, он закашливается, а на тумбочке начинает звонить телефон. Я вижу высвечивающееся на дисплее фото. В этот миг меня словно ведром холодной воды окатывают.
Красивый, но уже немолодой мужчина с острыми чертами лица.
Дракон…
Дракон, что убил моих родителей?
Я помню это лицо.
— Это отец Квента, — отмахивается директор, — потом перезвоню.
Глава 4. Мой сторож
Нет сил ненавидеть. Выхожу из палаты директора я словно в тумане. Квентин ни о чём не спрашивает, потому что не хочет, чтобы остальные узнали, что я могу говорить. У ребят (включая историка) оказываются кое-какие дела, они приглашают нас покататься вместе по городу прежде чем возвращаться в Драгон-Холл.
— Там теперь ещё экраны на сидушках сзади, можно выбрать какой-нибудь фильм. Вообще мы ужасы смотрели. «Визг» или как там его… Что-то такое. Но ты, наверное, не хочешь сейчас такое, — Манфрик чешет затылок. — Можем что-то девчачье посмотреть.
— Она поедет со мной, — отрезает Квент.
Но мелкий присвистывает.
— Эй, а ты у неё вообще спросил? Айрис, всё в порядке? Думаешь, — переводит взгляд с меня на Квентина, — если спас, так теперь всё? И что она тебе ответить не может, потому что немая?
— Ого, ну ты даёшь, Мэн, — хлопает его по плечу Тетта.
— Вообще-то, — отвечаю, прочистив горло, — я могу говорить.
И широко улыбнувшись и помахав всем рукой, иду к машине дракона.
— Увидимся в школе!
Одноклассники тут же возбуждаются и начинают галдеть, поэтому мы с Квентом спешим как можно скорее оказаться за тонированным и бронированным стеклом.
— Что сказал Седрик?
Передёргиваю плечом.
— Извинился.
Мне всё ещё жутко думать о том, что отец мальчика, который мне нравится, убил моих родителей. Что моих родителей убил мэр нашего города…
Но, может быть, это какая-то ошибка?
Это было так давно, я была ребёнком, а драконы все на одно лицо…
Мне обязательно нужно всё выяснить. Но не прямо сейчас. Не хочу переносить свою ненависть на Квентина. Не хочу никого обижать зря.
А ещё я боюсь вновь впасть в то состояние, которые было со мной, после аварии…
Но в горле стоит ком, сердце бьётся судорожно, страх заседает в теле и не собирается уходить.
Квент пытается обнять меня, но на этот раз я его отталкиваю.
Он заезжает домой, чтобы забрать черноусого малыша.
Тот рычит, фырчит и даже мяукает. А ещё вылизывает Квентину лицо.
— Я всё ещё жду, когда ты назовёшь её.
— Девочка?
— Ага.
Он сверлит меня взглядом разных глаз. Как будто хочет сожрать. Как будто только так у него может получиться меня понять.
Я улыбаюсь, запуская руку в плотную чёрную шерсть огромной, но маленькой кошке.
— Немезида.
Он на удивление кивает.
— Хорошо, мне нравится.
Дорога занимает несколько часов. Несколько часов беспокойного сна. Квентин провожает меня до комнаты. Мы прощаемся. Но когда я выхожу в коридор, чтобы зайти в душевую, обнаруживаю его на подоконнике.
— Не обращай на меня внимание.
Он не пытается заговорить, не пытается убедить меня, что я должна впустить его к себе. Просто сидит здесь, рядом с витражом, будто то, что дверь моей комнаты совсем близко — сущая случайность.
Не хочет пускать Радиона?
Может быть, и к лучшему.
Мне нужно отдохнуть.
Принимаю душ, вновь прохожу мимо дракона, бросаю на него усталый взгляд, прежде чем закрыть дверь и валюсь на кровать.
Когда открываю глаза в следующий раз, за окном темно, а в дверь стучат.
Примечание автора:
Немезида — в древнегреческой мифологии крылатая богиня возмездия, карающая за нарушение общественных и нравственных порядков.
Глава 5. Загадай желание
Первая мысль — это имя. Очевидное, зудящее в венах, набившее оскомину, назойливое имя. Радион.
Почему-то мне кажется, что он способен объяснить, что здесь происходит. Дать хоть какой-нибудь ответ, чёрт возьми.
Сонная, с ртом-пустыней, нудящей головной болью, распахиваю дверь и отшатываюсь от удивления.
— С днём рождения те-бя, — хрипловато и дурновато, но очень тепло напевает… Квент. Его глаза поблёскивают в темноте. Янтарный и голубой, словно топаз. Драгоценные камни в глазницах крылатого чудовища. — С днём рождения те-бя…
Голос шуршит подобно осенней листве.
Квент обаятельно улыбается.
На нём чёрные джинсы и белая футболка. В руках поднос с огромным тортом. В розовом креме несколько дурацких свечек. Чёрных, маленьких, как будто в чернила макнули то, что должно быть радужным и обязательно на какой-нибудь детской вечеринке.
— Что, — тупо выпадает недовопрос.
— Я с трудом убедил этих гиперактивных придурков не вваливаться к тебе толпой. Подумал, что ты не оценишь.
Выгибаю бровь.
Что в таких случаях говорят?
Типа… «спасибо»? Или «какого хрена»?
— Они же… сейчас… — произношу с трудом, часто моргая и снова отступая на шаг, — расплавя… распла… короче…
— Да, — он спешит прервать меня. — Поэтому тебе нужно как можно скорее загадать желание.
Прочищаю горло, едва не падая. Почему-то.
— Желание.
— Ну да. Послушай, я знаю, ты, наверное, не любишь всё такое. И не должна поощрять нас, но… Ты только загадай желание. И я могу оставить тебя в покое. Тебе нужно отдыхать.
Я не совсем понимаю, о чём он говорит.
Но знаю одно — едва ли я уже сумею уснуть.
Подхожу ближе. Квентина как будто мелко потряхивает. Словно на грани зрения. На грани реальности. Он не сводит с меня тяжёлого взгляда. Цепкого и проникновенного. Будто видит нечто большее. Ну, не только растрёпанную худую девицу сомнительную в… да, наверное, во всём.
— Я просто подумал, что… — звучит осторожно. — Это твой день рождения. Несправедливо не получить даже куска торта и не загадать желание. Пожалуйста.
— Торт красивый. Пятилетней де… девочке бы понрави-лось.
— Мои навыки… да… — он неловко улыбается. — Цвет должен быть персиковым с красными бликами. Но вышло вот так.
— Это ты сам приготовил? — у меня отвисает челюсть.
Квент кивает.
— Хорошо. Только… Я не знаю, что загадать.
— Ничего не хочешь?
Мне требуется некоторое время, пока свечи продолжают таять.
— Х-хочу.
Это так глупо. Почему торт вообще должен исполнять желания? Кто это придумал? Но. Квент ведёт себя так, будто это очень важно. Будто небо упадёт на землю, если я не сделаю это.
Чего
