бремя.
Отбившийся от губ свисток расплющили кувалдой, дабы не судил больше на заказ.
И свисток испустил дух, протяжно и тихо присвистнув в последний раз.
Ночь. Физрук в постели, но не поддаётся его организм спячке.
Всё полощутся в голове одни и те же мысли, как мокрое бельё в тазу прачки.
Куда бежать? Как вырваться из такого футбола? Впереди маячит одно — дыба!
Искрутился весь на кровати Валентин Кузьмич словно на сковороде рыба.
За окном где-то тоскливо собака завыла. Кузьмич поднялся. Почесал лоб.
Обулся. Оделся. И быстро засобирался, куда глаза глядят бежать чтоб.
Тут вдруг появился и Клубочек паутины, слегка пьян и явно расстроен.
Печально вздохнул:
Клубочек
Ну что же, раз вы так решили, маршрут, эт-самое, построен.
Летописец
Кузьмич подошёл к двери хаты. Открыл. Вышел и оказался…
В своей школе, в коридоре.
И всё здесь так, как будто он никогда и не был ни в каком потустороннем форс-мажоре.
Школьники бегают. Звуки автомашин за окном. Физрук пошел по коридору.
Остановился, задумался.
Валентин Кузьмич
Что же это я? Получается сбежал? Проиграл к своему позору.
Да ещё кому?! Какому-то сказочному фольклору!
Летописец
Кузьмич вернулся к двери компьютерного класса, через которую пришёл обратно.
Открыл. Зашёл в темноту. И очутился…
В Веселых Ручьях, в хате. Ну, впрочем, это вам и так понятно.
Валентин Кузьмич
Проигравшим уйти. Да нет, не так я устроен!
Летописец
А перед ним радостно, как собачка прыгающий Клубочек.
Клубочек
Маршрут построен!..
Летописец
После этого вы, конечно, подумали — дальше всё ясно: вернулся в сказку, всех победил,
На дочке царя женился, тёщу чрезвычайно премудрую себе заполучил.
Знаете, в нашей реальности Кузьмич, возможно, всё может быть точно так и наворотил.
В нашей жизни оно всё примерно вот эдак так чаще всего и бывает.
А в настоящих сказках всё гораздо сложнее.
Небыль с былью, вообще, часто не совпадает.
Той же ночью Главный Опричник — попробуй, сыщи на него управу,
Приехал тайно к разбойнику-Соловью,
Дабы измыслить физруку окончательную ужо расправу.
Соловей-Разбойник (ГлавОпричнику)
Милости прошу к нашему шабашу.
Летописец
Стали кумекать, как привести физрука на плаху, совершив злоко́зненный ход конём.
Решили выставить его футбольным шулером и прохиндеем перед царём.
Дали указ своему карманному арбитру судить игру теперь
специально в пользу «Весёлых Ручьёв».
Соловей-Разбойник (Лакею-Арбитру)
Назначишь три пенальти в ворота соперника «Ручьёв» и сделаешь несколько удалений.
Дело важное. Призови для этого, голубчик, весь свой судейско-мошеннический гений.
Лакей-Арбитр
Регулярно оттачиваю это своё мастерство.
Намедни в матче сделал целый ряд упражнений.
Я всегда себя не жалея за заранее известный счёт на табло горой!
Будьте уверены, Ваша светлость. Засудим как надо, нам не впервой.
Летописец
Соловей-Разбойник повел ему перстом — иди.
Тот преданно взлыбился и удалился готовить то, что ему приказали его вожди.
Главный Опричник (кивнул в сторону ушедшего)
Этому твоему, судейке, волей-неволей, придётся отрубить голову тоже.
Соловей-Разбойник
Да я только — за! Надо так надо, пусть будет казнён, что же.
Он наш судейский корпус уже только компрометирует.
Так много засуживаний на нём,
Пора избавляться.
Пользоваться им дальше всё опаснее и опаснее с каждым игровым днём.
В отсечении ему головы двойная даже польза — борцами за чистоту рядов своих предстаём.
А отрубим голову и нате — мы праведные и чистенькие, как из бани, бери ласкай нас и люби.
Главный Опричник
Ну что же. Ну что же. Как поётся в одной песенке: Let it be.
Летописец
Соперник у «ручьёвцев» сложный. Предчасие игры. На стадике кишмя кишит народооборот.
Зеленоват газон и пустовато поле и на табло пока что нулеватый счёт.
На предигровой разминке: три богатыря, в воротах Бражник, с ними Каланча.
Их поначалу от участья в туре этом отлуча,
Опричник с Соловьём, под маской доброты и милости скрыть чтобы махинацию,
Им аннулировали дисквалификацию.
А над поляною вскружились вороны, учуяли яд в футбольном бокале.
Кружат, зубоскалят, каркают, будто прознали о новом резком рубля обвале.
И, вот, с ненавистью ко всем окружающим взвизжал свисток судьи, объявив о начале.
Весёлоручьёвцы в атаке. Стрелец в штрафной. Вдруг свист. Пенальти?..
Соперники ручьёвцев окружили судью, кричат: «Обратно решенье своё отсигнальте,
Ближайший защитник был от нападающего в метре, не интимнее!».
Арбитр суёт под нос главному спорщику красную,
чтобы знал, морда, как легитимнее.
А от остальных требует: немедля от меня отчальте!
И покорность на рожи свои напяльте!
Сделал запись себе в карманную бересту.
Рот его улыбался. Он просто упивался протестами.
Изъяснялся при этом только свистящим слогом и жестами.
Стрелец идёт к отметке, и демонстративно направляет мяч мимо рамки влево наискосок.
Лакей-Арбитр
Перебить! Вратарь вышел из ворот до удара!
Летописец
Стрелец бьёт снова. Теперь уже в правый угловой флажок.
Что потом началось, мать-царица!
Это был не футбол — клиника, психбольница.
Ещё перебивку пенальти под разными предлогами назначал судья четыре раза!
Поменял бьющего у «Ручьёв» зараза.
Но снова и снова мяч летел в угловые флажки, оставляя табло с нулями.
Волею арбитра лицо матча покрылось гематомами и чирья́ми.
Активность соперника весёлоручьёвцев сразу же сжиралась судьёй на корню!
Наглая предвзятость его оголилась пред публикой до самого что ни на есть полного ню.
Трибуны кричали:
«Весёлоручьёвцы, Кузьмич, позор! Судья, совесть себе на взятку купи!».
Потом обе команды долго гонялись за судьёй как за зайцем по футбольной степи.
Обе, так и не доиграв, ушли.
На весёлоручьёвцев легло подозрение в даче взятки арбитру.
Петарды, выпущенные с трибуны, топившей за «Ручьи», добавили ещё грязи в палитру.
И утяжелили общее обвинение, предъявленное физруку.
Валентин Кузьмич
Да вы что тут все что ли уже совсем ку-ку?!!
Летописец
Стуча себе костяшками по лбу,
кричал он в подтрибунных сенях трём богатырям на их упрёки.
ГлавОпричник хитро, ещё до матча, подсунул им на физрука кой-какие намёки.
Типа, от него некто!
Передал судье что-то!
Похожее на подкуп!
За победу с деньгами бурдюк!
Из-за того, что богатыри повелись на это дело и бегал в раздевалке вне себя физрук.
Валентин Кузьмич
Да-а… Читала мне в детстве бабушка на ночь страшные сказки… Но такую!!!
Добрыня Никитич
Эх, ты!.. А мы-то тебе верили! Не думали, что ты соскочишь на сию тропу гнилую!
Летописец
Богатыри ушли, кинув физруку свои рубахи футбольные со словами:
«Без нас в таких плутовских играх потей»!
И на
