я везу нас к многоквартирному дому, и едва я припарковываю внедорожник, как все выходят и направляются прямо к лифту.
В ту секунду, когда мы все оказываемся внутри, Маверик хлопает ладонью по кнопочной панели, и двери закрываются. Стены сделаны из зеркал, что делает небольшое пространство более открытым, но когда нас здесь шестеро, оно все равно кажется темной, тесной пещерой.
— Мы штурмуем комнату. Я хочу, чтобы Джина была так напугана, что, скорее всего, описается в штаны. Нам нужно узнать от нее каждую деталь, и я, блядь, хочу знать, почему она, блядь, помогла им схватить Джесс, — спокойно говорит Оскар, но яд в его словах очевиден. Хм, мне нравится уровень заботы, который у него есть, как и у всех них.
— Ты можешь хотя бы просто сказать мне, сколько тебе лет? — Оскар продолжает, краем глаза глядя на Маверика, который в ответ так сильно закатывает глаза, что напоминает мне рестлера из Похоронного бюро с совершенно белыми глазами.
Я не уверен, собирается ли он отвечать, но двери лифта открываются, и вопрос забывается, когда я следую за остальными в холл. Кремовые стены и дубовые двери кажутся намного более мрачными, чем более приятный дизайн этажа, на котором живет Маверик. Уэст останавливается у самой дальней двери справа, и Роман быстро встает перед ним, колотя кулаком в дверь. Такое чувство, что весь коридор сотрясается от силы его стука, но Маверику этого все равно недостаточно, и он оттаскивает Романа в сторону.
Глаза Романа сверкают, как гром, когда он оборачивается и свирепо смотрит на Маверика. Но тот не обращает на него никакого внимания. Маверик сосредотачивается на двери, когда он поднимает ногу и ударяет ею по дереву, прямо у замка. Мои глаза расширяются, когда дерево трескается, и дверь с грохотом распахивается. При любых других обстоятельствах мой член прямо сейчас был бы твердым от всего этого мужественного альфа-дерьма.
Нога Маверика возвращается на пол, и он мгновенно врывается внутрь, крича во все горло. — Джина? Где ты, черт возьми? — Я прикрываю тыл, следуя за остальными внутрь, полностью осознавая, что именно они будут разбираться в этой ситуации.
Осматриваю ее квартиру, она довольно уютная для психованной сучки. Она открытой планировки, как у Маверика, только меньше. Телевизор включен, на экране крутят рекламу, а на обеденном столе, разделяющем кухню и гостиную, стоит дымящаяся чашка горячего шоколада, так что она определенно здесь. Как только Маверик направляется в спальню, из ванной выходит Джина. Крепко сжимая свой халат, я наблюдаю, как краска отливает от ее лица, когда она видит, что мы все стоим в этом месте.
У нее нет возможности спросить, почему мы здесь, прежде чем Роман оказывается рядом с ней, проделывая какие-то волшебные движения руками и ногами. Следующее, что я помню, — он сидит на стуле за столом, держа ее у себя на коленях. Его руки переплетаются с ее, удерживая ее руки за спиной, в то время как его ноги обвиваются вокруг Джины и стульев. Он прижимает ее к себе, хотя сам находится под ней. Писк, срывающийся с ее губ, — единственный звук, который она, кажется, может издать, и то, как ее глаза мечутся между нами всеми, показывает, насколько она напугана.
Я слышу тихое рычание, слетающее с губ Луны при виде другой женщины на коленях Романа, особенно учитывая, что это эта женщина, но, похоже, он использует простой и эффективный инструмент сдерживания. Итак, она не заставляет его останавливаться. Любовь в его глазах, когда он смотрит на Луну, только смягчает его нынешнее расположение.
— Уэст? Что … Что вы, ребята, здесь делаете? Вы нашли студентку? — Джина старается говорить спокойно, но в ее словах сквозит страх.
Оглядывая остальных, пытаясь понять, кто сделает первый шаг, я с удивлением обнаруживаю, что все они пытаются контролировать себя. Даже мои кулаки сжаты по бокам. Желание причинить боль женщине никогда раньше не приходило мне в голову, но она сыграла свою роль во всем этом, и она получит по заслугам.
Оскар кладет руку на плечо Луны, предлагая ей поддержку, и я впечатлен, видя, что он сосредоточен на ней, а не на ярости, с которой мы все боремся. В то время как Уэст выглядит так, словно его трясет от гнева, когда он свирепо смотрит на Джину.
Это Маверик подходит к ней, хватает еще один из белых деревянных стульев, разворачивает его, прежде чем сесть прямо перед ней и Романом. Я не могу удержаться, чтобы не подплыть к нему поближе, и Уэст делает то же самое. "Три мушкетера", но как современная версия. "Три сосунка". Рыжая — "Три сосунка". Да, мне это нравится. Черт. Я качаю головой, сосредотачиваясь на настоящем, но когда я волнуюсь, мой разум поглощается тем, о чем я беспокоюсь, и прямо сейчас это Джесс. Моя прекрасная девочка.
Взгляд Джины обшаривает всех нас, но в конце концов останавливается на Уэсте, ожидая его ответа. Присмотревшись к ней поближе, я вижу, что она дрожит. Маленькие черные очки для чтения сидят у нее на носу, а ее светлые волосы собраны сзади в конский хвост, совсем не похожая на женщину, которая солгала нам ранее. Кажется, ее уверенность ушла. Хорошо.
— Я не собираюсь повторяться, Джина. Я прошу тебя ответить честно. Ложь или молчание приведут к тому, что Луна медленно разорвет тебя на части, кусочек за кусочком, пока мы не узнаем правду. — Слова Маверика тихие, мрачные и наполненные ядом, не оставляющие места для вопросов, от которых у меня по спине пробегают мурашки.
Здесь проявляется разница между блоками родословной и наборами навыков Физерстоуна. Все в этой комнате, кроме Джины и меня, обучены на другом уровне. Каждый из них завершил Игры, кроме Маверика. На самом деле я не знаю, закончил ли он.
У нее нет ни единого шанса.
— Я… я понятия не имею, о чем ты хочешь меня спросить, — слабо шепчет она в ответ, но мы все знаем, что это чушь собачья, и она тоже.
Маверик даже не обращает внимания на ее ответ. — Куда Фрэнки Уинтерс увез Джессику, Джина? — Ее глаза расширяются, зрачки расширяются, а лицо бледнеет еще больше.
— Я… Я п-п-понятия не имею, к-кто это такой, — хнычет Джина в ответ, слезы медленно текут по ее лицу. Маверик ничего не говорит и не отводит взгляда, но кивает, что Луна принимает за сигнал.
Луна делает шаг вперед, посылая кулак в лицо Джины сбоку, когда Роман отклоняется назад, и я наблюдаю, как голова Джины откидывается в сторону
