мучил ее с начала знакомства с императором. Она опустила взгляд, изучая узор на красно-коричневом пледе. Для этого вопроса надо было набраться решимости, она не знала, как на него отреагирует его величество и, тем более она не знала, как он на него ответит.
В итоге, интерес перевесил страх и все также, рассматривая узор на пледе, Кена негромко спросила:
— Почему вы тогда спасли меня?
Адриан перевел взгляд с гладкой поверхности озера на девочку.
Он мог ответить ей красивой ложью, мог дать успокаивающий ответ, мог вообще не отвечать, но в итоге император выбрал правду.
— В твоем спасении нет ничего благородного, — также негромко начал он, внимательно наблюдая за Кеной. — Ты была нужна мне, как ресурс или инструмент, с помощью которого я смогу достичь своей цели.
Адриан сделал паузу, чтобы Кена могла переварить услышанное. Он знал, что девочка испытает сожаление или даже боль от этого ответа: никто не хочет чувствовать себя пустышкой, пешкой в чужих руках.
Она все также продолжала рассматривать плед, но плечи ее опустились, словно на них навалился тяжкий груз. Решив больше не терзать ее, Адриан добавил:
— Это было тогда. Сейчас все изменилось.
Кена тут же выпрямилась и, вскинув голову, спросила:
— Правда? — большие глаза наивно смотрели прямо на Адриана.
— Правда. Ты все также исполняешь для меня то, что я задумал, с той лишь разницей, что теперь для меня важно, что ты сама на этот счет думаешь, и как для тебя будет лучше.
Самого Адриана последний пункт несколько раздражал. Ставить интересы Кены выше своих, означало ущемлять интересы империи, но Адриан изменил взгляды не только в отношении девочки.
— Твое обучение изменило многое. Ранее я не гнушался использовать самые грязные методы для достижения своих целей. Теперь я вижу, что эти методы дают результаты, но их цена бывает излишне высока, в первую очередь с точки зрения морали. Я вижу, как тебе тяжело дается ущемление прав в некоторых вопросах или наказание провинившихся. В правлении всегда будут такие моменты, от них никуда не деться. Но вот решать их можно разными способами. Это как с твоим проектом бесплатных столовых для нищих, — на этих словах Кена довольно улыбнулась. — Да-да, на первых порах я и слышать ничего не хотел, но теперь этот проект будет реализован, только с моими корректировками, потому что из этого может получиться не только благотворительное дело, но и полезное. Появление морали или совести в любом вопросе усложняет задачу многократно, но без этого все самые гениальные проекты теряют смысл.
Кена теперь сидела, лучась счастливой улыбкой. Адриан улыбнулся ей в ответ, но поспешил охладить в ней зародившийся энтузиазм благодетельницы.
— Это не значит, что тебе не придется принимать сложных, а порой плохих решений, противоречащих твоим принципам, твоей морали или совести. И этому ты должна научиться.
После этих слов взгляд Кены угас. Она уже пережила пару таких уроков, которые услужливо всплыли в ее памяти. Это были неприятные уроки. Адриан знал, что девочка сейчас вспомнила. Она была все еще импульсивна, как и любой подросток, поэтому ему несложно было читать ее мысли по отражавшимся эмоциям.
Но Адриан щадил ее. Вот чего девочка еще не понимала. Многое из того, что ей уже следовало делать, он, либо брал в свои руки, либо поручал доверенным лицам. И это ему не нравилось, но пересилить себя, и начать жестко ломать волю и характер Кены он не мог. Адриан видел, что из нее получается и это ему нравилось.
— Я знаю, что править королевством — это очень тяжело, но я готова стараться ради своего народа.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском костра и легким шелестом травы и листвы на деревьях.
— Это странно, — размышляя вслух, заметил Адриан. — Твоя забота о народе. Ведь твой отец не пылал ею, когда правил. Так, откуда у тебя это?
— От вас, — просто ответила Кена.
Это изумило Адриана. Внешне он постарался этого не показать, но внутренне был очень удивлен. Он никак не думал, что станет примером для Кены, ведь его методы правления далеки от идеала.
Примерно через час Адриан приказал слугам складывать вещи. Кена удивленно оглянулась и увидела несколько человек, выходящих из темноты. Она даже не подозревала о том, что здесь есть еще кто-то помимо охраны и их самих.
Когда все было готово к отъезду, девочка собралась запрыгнуть на свою лошадь, но Адриан подъехал и подхватил ее к себе.
— Не хочу, чтобы ты заснула по дороге и свалилась, — пояснил он, сажая Кену впереди себя.
Она и правда уснула. Свежий воздух, множество впечатлений и долгий день утомили ее. Когда Адриан подъехал к дворцу, Кена даже не проснулась. Он аккуратно передал девочку на руки Ливе, который ожидал их, спрыгнул с лошади и снова забрал ее себе.
— Я сам отнесу, — тихо сказал он.
В покоях принцессы, мужчина аккуратно уложил девочку в постель. Она спала глубоким, крепким сном, так, как он не мог позволить себе спать уже очень давно. Но был рад, что она еще может себе это позволить. Адриан оставил Кену на попечение служанок и тихо покинул комнату принцессы.
Глава 5
Почти весь следующий год Кена упорно училась и уже начинала активно править Сионой.
В начале осени Адриану в Эрду пришло срочное донесение о том, что принцесса Кена серьезно заболела.
Он приехал меньше, чем за пять дней.
Ему тут же доложили, что состояние девочки становится все хуже, а лекарства не помогают. Он, как был, в дорожной пыли, усталый после бессонных ночей, прошел в покои Кены.
Девочка лежала в постели, щеки впали, под глазами синяки. Ему это напомнило тот день, когда он впервые ее увидел. Вот только болезненная бледность лица показывало, что все было намного хуже.
Главный лекарь тут же подошел к Адриану.
— Почему лекарства не помогают? Что с ней? — тут же потребовал ответа император.
— У нее воспаление легких, ваше величество. Ее лихорадит, температуру практически не удается сбить. Боюсь, эта ночь может стать...
Взгляд, пронзивший лекаря, не дал ему договорить.
Адриан сбросил пыльный плащ и подошел к постели больной.
— Все вон, — тихо, с явной угрозой приказал он.
У него не было сил церемониться. Все очень быстро покинули покои принцессы, и он остался наедине с ней.
Девочка пребывала в болезненном сне, в забытье.
Адриан долго стоял и разглядывал ее. Он просто не мог допустить такого исхода, о котором попытался сказать лекарь. Со стороны этот властный мужчина выглядел не живым человеком, а застывшей статуей, напряженной, безмолвной, сосредоточенной.
Кена начала кашлять, не просыпаясь. Это и вывело его из этого состояния. Кашель был надрывистый, глубокий, он сотрясал худое тело. Адриан поддержал ее, пока приступ не закончился. Он аккуратно уложил Кену на подушки, которые были влажные от пота. Лихорадка не отступала. Девочка даже не очнулась.
Адриан словно лишился разом всех сил. Он тяжело опустился на колени рядом с кроватью и взял руку девочки в свои. Ее ладошка казалась такой маленькой, хрупкой, со всеми голубыми прожилками.
— Я тебя не отпущу, — тихо произнес Адриан, поцеловав руку девочки.
Ему нужны были эти слова больше, чем Кене.
Еще с минуту простояв так, Адриан стремительно поднялся и вышел из спальни, где ждали все, кто находился рядом с больной.
— Постель перестелить на сухое и чистое, — приказал он испуганным служанкам, стоявшим позади всех.
На лекаря, который уже сдался, не желая спасать Кену, он даже не взглянул.
— Лива, ты со мной.
Они прошли в кабинет императора, где Адриан устало опустился в кресло.
— Скажи мне, как она могла заболеть?
— Она завела привычку гулять по ночам на улице. Это началось три недели назад. Мне сообщили, что принцесса Кена покинула свои покои и отправилась в парк. В три часа ночи. Я тогда нашел ее, сидящей на лавке. Она сказала, что ей надо было подышать, — тут Лива немного замялся, отведя взгляд в сторону. — Я не уверен, ваше величество, но мне показалось, что она плакала, пока я не пришел. С тех пор такие прогулки были частыми. В одну ночь я заметил, что она
