леди Розанна после твоей болезни стала очень осмотрительна в своих словах, а в разговорах с тобой — особенно?
— У меня не было времени бывать в кругах леди Розанны, — как-то виновато напомнила Кена. Затем добавила. — Я знаю, что не имела права тогда себя вести подобным образом. Просто мне было больно слышать то, что она говорила.
Ее щеки запылали алым румянцем, и Адриан понял, что леди не скупилась на подробности.
— Мне видимо придется иметь дело с ревнивой женой и быть аккуратным даже в улыбках к другим женщинам, — сказал Адриан, поднявшись из-за стола и направляясь к Кене.
Он дождался, пока девушка поднимет на него взгляд, заключил ее лицо в свои ладони и серьезно, голосом страстным, но тихим, предназначенным только для нее произнес:
— Я никогда не позволю тебе плакать ночами, потому что в моей постели оказалась другая. Никогда.
Она положила свои руки поверх его и прошептала тихое:
— Спасибо.
Эпилог
И император Адриан сдержал данное им обещание в ночь их помолвки. Они были счастливы в своем браке. Кена подарила Адриану двух детей. Мальчика и девочку. Тогда их счастье приумножилось и казалось, что ничто не способно омрачить его.
Мог ли ее муж предположить, что отказ в помолвке с принцессой Асьен разбудит в отвергнутой женщине способность к расчетливой, безошибочной и безжалостной мести, которую она будет готовить годами? Нет, этого Император Адриан никак не мог предположить.
Они ждали объявления войны и войска в три раза меньшего, чем то, что под покровом ночи ворвалось на территорию Эрды. Однако в эту же ночь, когда границы прорвала вражеская армия, на столицу Эрды напал отряд, который быстро прорвался к замку, а их собственные пушки стали оружием в руках врагов.
Картины прошлого мелькали перед глазами Кены. Она вспоминала моменты, мелочи и целые события, которыми дорожила. Она не хотела отпускать от себя все эти счастливые дни. Именно поэтому, стоя на краю скалы, где вокруг тлели руины ее настоящего, Кена находилась сейчас в своем счастливом прошлом.
Ее не беспокоил холодный ветер, что беспрепятственно кружил в развалинах, среди обломков дворца, который только вчера был домом для Кены и ее любимых. Тонкое серо-голубое платье не спасало от холода. Но кого будет волновать телесный холод, когда тепло душевное покинуло тело, оставив опустошенность? Эту пустоту нельзя даже назвать холодом, мерзлотой или чем-то подобным. Потому что на месте того дорогого, что было в душе этой женщины не осталось ничего, как не осталось ничего от этого дворца. Только развалины. Только воспоминания, которые не хотелось отпускать.
Внутри Кены не бушевала ярость, не было там и отчаяния, которое может сопутствовать человеку в момент его главных потерь. Кена чувствовала спокойную опустошенность. Она равнодушным, в то же время ласковым взглядом провожала пепел, что взметал ветер, так, будто это снежные хлопья и не более.
Она сделала два шага к краю, под подошвами послышался хруст мелких камушков.
Ветер трепал полы платья на женской фигуре. Его порывы, взметая пепел, окутывали ее тело в саван серой дымки. Кена безмолвно перебирала кусочки прошлого, стараясь стать ближе к призракам тех, кого она когда-то нашла, потеряла и кого так сильно любила...
