Эми потянулась за бумажкой, которую дал ей Реми. Дрожащей рукой стала набирать номер. Никто не ответил.
Черт!
И вдруг зазвонил ее телефон. Должно быть, Кэрол.
— Кто-то звонил мне с этого номера? — услышала она глубокий голос Реми.
У нее зашлось сердце, и она вмиг позабыла все те гадости, которые наговорили о нем газеты.
— Я! — пискнула она. — Это я, та самая девушка, которую вы чуть не сбили сегодня...
— Знаю, знаю, — проговорил он многозначительным тоном. При этом у нее создалось такое приятное ощущение, что она — самая желанная и ценная женщина на свете. А он действительно умелый обольститель! — Я так боялся, что вы не позвоните, — сказал он, и снова в его голосе не было ни капли лжи.
— Я… сегодня вечером свободна. Мы с Кэрол договорились на другой день. У нее... внезапно заболела голова.
— Полагаю, с ней все в порядке?
— Да.
— Отлично. Буду готов, как только вы оденетесь.
— Мне не надо одеваться.
— Не возражаю, — решил он подтрунить над ней. — Я даже могу заказать ужин к вам домой, и мы можем остаться у вас.
Она рассмеялась:
— Вы просто несносны.
— Мне часто это говорят. Что бы вы хотели, моя дорогая?
Тебя!— так и хотелось сказать Эми.
— Неплохой ресторан находится буквально в двух кварталах. Я позвоню, когда буду готова.
— Не могу дождаться, — сказал он хриплым голосом, от которого мурашки пробежали по коже девушки.
— Я тоже, — не менее хрипло ответила она.
Облизнув внезапно пересохшие губы, девушка отключила трубку и перевела дыхание. Что говорить о встрече, когда один только телефонный разговор с ним так на нее действует!
Будь она хитрой, практичной особой, ей надо было бы выкинуть его из головы и думать о деле, о Матиссе и виноградниках. И еще рассказать ему, что она знает, кто он такой.
Но Эми хотела пойти на свидание с Реми. И это было чистым сумасшествием. Он же сведет ее с ума и бросит!
Ах, каким очаровательным он был, каким приятным и авантажным. Граф. Нет, такую возможность она точно не упустит. Пускай это против здравого смысла и логики. Эми докажет своей сестре и матери, что и она не промах.
Оставалось лишь надеть самое сексуальное платье на свете.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Неужели нет на свете ничего более соблазнительного и манящего, чем запретный плод? Теперь, когда Эми знала, кто такой Реми, ее приключение приняло рискованную окраску.
Возможно, этот вечер будет самым ярким воспоминанием всей ее жизни. А дальше пусть будет все, как будет.
Чувства ее были обострены до предела, когда она красовалась перед зеркалом. Эми выглянула в окно и увидела, как Реми шагает по улице с одной белой розой в руке. Раздался звонок, и сердце ее заколотилось. Стремительным движением руки она выдернула заколку из волос и побежала к двери.
Реми стоял на пороге, протягивая ей розу на длинном стебле. Их глаза встретились, и он улыбнулся. Она пригласила его пройти.
— Ты даже не знаешь, как мне нужна была эта встреча сегодня вечером. Ты — как глоток свежего воздуха для меня. Кстати, твой наряд очарователен, — произнес он, приблизившись к ней.
— Я не часто покупаю вещи в дорогих магазинах, — сказала Эми, чувствуя себя польщенной. Соблазнительное красное платье и серебристые плетеные босоножки делали ее неотразимой в мужских глазах.
—Ты выглядишь совсем иначе, чем сегодня днем, когда покупала на блошином рынке прозрачное белье.
Вспыхнув при одном воспоминании, девушка показала ему новую сумочку.
— Хорошенькая, — оценил он.
Платье и сумочка под стать ему стоили ей целого состояния, но, глядя на себя в зеркало, Эми ни о чем не жалела: передней стояла ослепительно красивая женщина, в которой она едва узнавала саму себя. Впервые за всю жизнь она осмелилась сравнить себя с Кэрол.
— А в этих босоножках тебе удобно?
— Естественно, — отвечала она по-французски.
— И в них можно ходить?
С целью демонстрации она прошлась по комнате и остановилась перед трюмо. Взяла заколку и хотела было заколоть волосы высоко на макушке, но он прошептал:
— Гораздо лучше распущенными.
Волосы упали и рассыпались волнами по плечам.
— Не против, если для начала мы прогуляемся? — спросил Реми.
— Может, для начала я поставлю розу?
И вот они уже идут по мосту под ручку, и она наслаждается теплом его длинных изящных пальцев. Какими бы ни были они с ним разными, сейчас они принадлежат друг другу.
Перед ними шла молодая чета с детишками. Реми благосклонно посмотрел на них. Любопытно, как он относится к детям?
Детишки засмотрелись на чаек и одинокого пеликана, скользившего низко над серыми водами реки.
Белокурый малыш сказал:
— Птица.
Реми улыбнулся:
— Самый замечательный возраст, когда жизнь кажется такой беззаботной. Ты бы хотела детей?
Нервный спазм сдавил ей горло.
— Сначала надо бы найти приличного отца.
— А как же Флетчер?
Эми лишь покрутила головой.
— А ты? — спросила она. — Ты бы хотел детей?
Глаза его подернулись дымкой.
— Не уверен, что смогу быть для них хорошим отцом.
— Конечно, ты будешь хорошим отцом, если сам решишься на создание семьи.
— Все почему-то думают, что если родил ребенка, то непременно должен быть и хорошим отцом. Но мне кажется, не так все просто. Непременно нужен положительный пример, с детства.
— А у тебя не было такого примера?
Вместо ответа он отвернулся, словно бы не услышав ее.
Реми нанял частную лодку, которая повезла их к знаменитому на весь мир лондонскому колесу обозрения, и заказал шампанское и коробку трюфелей.
Он расспрашивал ее о Гавайях, о матери и сестре. Эми отвечала неохотно, но потом забыла об осторожности и стала разговаривать с ним как со своим другом. Охотно поведала ему о тех трудных в ее жизни годах, когда отец оставил их, а потом умер, и она осталась одна со своей прекрасной сестрой и амбициозной мамашей. И все это у нее получилось подать с блестящим и искрометным юмором.
— Я была слишком похожа на своего отца. Он считал, что не слишком много почести в том, чтобы быть богатым и знаменитым. Я очень скучала по нему, когда он ушел. Иногда мне казалось, что Флетчер напоминает мне его. А мать всегда говорила, что отец и Флетчер так и не хотят взрослеть.
