Книга Большое путешествие Эми и Роджера - Морган Мэтсон

Я сидела на крыльце своего дома и наблюдала, как бежевая «субару» слишком быстро едет по нашему переулку.Это очень глупая ошибка, которую то и дело совершают сотрудники службы доставки. На Рейвен-Кресцент всего три дома, и большинство водителей проезжает мимо, даже не успев понять, что улица кончилась. Безбашенные приятели Чарли постоянно об этом забывали, и им приходилось делать еще один круг, прежде чем наконец подъехать к нашему дому. Но вместо того, чтобы последовать их примеру, «субару» резко остановилась, стоп-сигналы загорелись красным, а затем белым, она двинулась задним ходом и остановилась. Подъездная дорога, ведущая к нашему дому, была такой короткой, что я могла разглядеть наклейки на бампере машины: «МОЙ СЫН БЫЛ СТУДЕНТОМ МЕСЯЦА В РЭНДОЛЬФ ХОЛЛ» и «МОЙ СЫНОК И МОИ БАКСЫ ОТПРАВЯТСЯ В КОЛЛЕДЖ В КОЛОРАДО». В машине сидели двое, они разговаривали, и было заметно, что им неудобно оттого, что застегнутые ремни безопасности мешают повернуться друг к другу.

Посреди лужайки – давно заросшей и неухоженной – уже третий месяц стояла табличка, которую со временем я начала ненавидеть всей душой – так сильно, что иногда это меня даже пугало. Ее установила Хилди, наш риелтор: на табличке нарисована улыбающаяся блондинка, обильно политые лаком волосы тщательно уложены. Рядом с ней надпись «ПРОДАЕТСЯ», а ниже, шрифтом покрупнее: «Добро пожаловать ДОМОЙ».

Как только этот знак появился, я долго ломала голову, пытаясь понять, по какому принципу тут используются большие буквы, но так и не придумала объяснения. В итоге я пришла к выводу, что эта табличка должна нравиться новоселам. Но не тем, кто собирается навсегда покинуть этот дом. В моей голове отчетливо прозвучал голос мистера Коллинза, нашего преподавателя английского (до сих пор мне не доводилось встречать учителя, наводящего больший ужас). Он кричал на меня:

– Эми Карри! – тут я отчетливо вспомнила его интонацию. – Никогда не обрывай предложение на полуслове!

Меня раздражало, что спустя шесть лет мистер Коллинз продолжает действовать мне на нервы, поэтому я мысленно предложила ему заткнуться.

Я и представить не могла, что когда-нибудь увижу табличку «ПРОДАЕТСЯ» на нашей лужайке. Еще три месяца назад моя жизнь казалась мне скучной до неприличия. Мы жили в Рейвен-Роке (это пригород Лос-Анджелеса), мои родители преподавали в Западном колледже (небольшая школа в десяти минутах езды от нашего дома). Дом находился достаточно близко, чтобы можно было легко добраться до работы, но при этом в нашем районе не было слышно шума ежедневных студенческих вечеринок. Отец преподавал историю (Гражданской войны и периода Реконструкции), а мать – английскую литературу (модернизм).

Мой брат-близнец Чарли (он младше меня на три минуты) получил отличную оценку за сочинение на предварительном экзамене. У него и правда талант: однажды ему удалось избежать задержания за хранение запрещенных препаратов, убедив полицейского, что подозрительный пакетик у него в рюкзаке – это редкая смесь калифорнийских специй под названием «гумбольдт», а он сам – студент Кулинарного института Пасадены.

Я только начала набирать популярность в старших классах, и у меня было три свидания с Майклом Янгом (первокурсник, специализацию пока не выбрал). Конечно, не все было идеально – моя лучшая подруга, Джулия Андерсен, в январе переехала во Флориду, – но сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что все складывалось вполне чудесно. Тогда я этого просто не понимала. Мне казалось, что моя жизнь никогда не изменится.