Книга 1881 - Борис Акунин

Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 12

ЦЕСАРЕВИЧ

Полагаю, того же, чего я. Что это однажды закончится.

МИННИ

Да! Что к тебе придут и скажут: «Ваше вызочество, вы теперь ваше величество». И всему этому (показывает вокруг) конец.

ЦЕСАРЕВИЧ

Что хорониться раньше смерти? На всё воля Божья. (Запевает звучным, красивым голосом.) «Яко да Царя всех подымем…»

Минни подхватывает. Свет гаснет, занавес закрывается. Пение продолжает звучать: «…ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуийя, аллилуйя, аллилуйя…»

IV. Воля божья

Екатерининский канал

Проекция набережной на занавес. Поднимается пол оркестровой ямы. С той части, которая дальше от зрительного зала и обращена к сцене, сделана решетка. Таким образом полоса поднятой оркестровой ямы – это тротуар набережной. На нем несколько прохожих, подросток-разносчик с корзиной на голове. По краям, справа и слева стоят двое в черном лицом к каналу (то есть к занавесу).

РАЗНОСЧИК

А вот пироги горячие, рыбные-свинячьи! С пылу, с жару, пятак за пару! А вот пироги горячие, рыбные-свинячьи! С пылу, с жару, пятак за пару!

Приближающийся звон колокольцев, стук копыт, грохот колес.

РАЗНОСЧИК

Гляди, гляди! Никак царя везут!

Показывает вправо. Все прохожие кроме двоих черных останавливаются, оборачиваются, смотрят. Черные стоят неподвижно, спиной к залу. Шум громче, громче. Люди сдергивают шапки. Некоторые кланяются.

Луч прожектора освещает Девушку в Черном, которая стоит в режиссерской ложе. ДвЧ машет белым платком.

Оборачивается Первый Убийца – тот, что справа. У него нет лица, оно выкрашено черной краской. Бросает невидимую бомбу вправо.

Оглушительная вспышка, грохот, дым. Разносчик, находящийся ближе всего к «взрыву», падает. Остальные тоже, но потом они вскакивают, а мальчишка остается лежать. К Первому Убийце из-за кулисы подбегает очень много людей в форме и в штатском. Валят, держат. Образуется целая куча-мала.

ГОЛОС

Ваше величество! Вы ранены?!

ГОЛОС ЦАРЯ

Бог милостив… В шестой раз уберег…

Из-за правой кулисы, с трудом переставляя ноги, выходит царь. Перед ним, размахивая руками, пятится Начальник Охраны. Сзади, свирепо таращась в зал, двое казаков в черкесках.

Набережная Екатерининского канала 1 марта 1881 года

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ

Ваше императорское… Нельзя здесь оставаться… Инструкция… В сани пожалуйте… Скорей отсюда! Скорей!

ЦАРЬ

Да что уж теперь торопиться? (Остановившись над кучей-малой из агентов.) Кто таков? Хорош… Ребенка убил… (Подходит к подростку.) Бедняга… Узнать чей, есть ли отец-мать. Доложить… (Прикладывает руку к виску.) В голове шумит…

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ (машет)

Сани сюда! Сани! Скорей!

Царь идет по сцене влево, потирая висок. Приближается ко Второму Убийце.

Тот резко поворачивается. Лицо тоже черное. Вспышка, грохот. Свет на сцене гаснет. Остается только ДвЧ в луче прожектора.

Громко звучит ее мелодия. Луч гаснет.

Часть вторая

Весна

I. Раненый слон

Зимний дворец. Нижний ярус

На двухъярусной сцене верхний этаж затемнен. Нижний переполнен людьми. Когда открывается занавес, они все неподвижны – словно воспроизводится немая сцена из «Ревизора». Военные, штатские, лакеи, дамы застыли в панических позах. Среди них Воронцов в центре небольшого кружка.

Звучит тягостная, щемящая – даже не музыка, а фоновая нота.

Вдали стреляет пушка крепости, и всё оживает. Люди лихорадочно двигаются, возбужденно разговаривают. Кто мечется, кто-то заламывает руки, кто-то рыдает, кто-то что-то рассказывает, окруженный слушателями.

Вбегает Первый Курьер.

ПЕРВЫЙ КУРЬЕР

К его величеству! Срочное донесение! Где государь?

КАМЕР-ЛАКЕЙ

Который? Старый или новый?

ПЕРВЫЙ КУРЬЕР

…Любой. «Молния» от московского генерал-губернатора.

КАМЕР-ЛАКЕЙ

Оба там.

(Показывает на лестницу, ведущую наверх. Перед лестницей стоят два казака с саблями наголо. Курьер бросается туда.)

Не велено никого пускать!

Казаки преграждают путь. Первый Курьер в растерянности останавливается.

Вбегает Второй Курьер.

ВТОРОЙ КУРЬЕР

Срочная телеграмма его императорскому величеству из Одессы!

Камер-лакей отмахивается – он хочет послушать, что говорит Воронцов. Второй Курьер, потоптавшись, останавливается около Первого Курьера.

ВОРОНЦОВ (окруженный слушателями)

…Убить самодержца в центре столицы, среди бела дня, двумя бомбами… И бог знает, сколько вокруг было других террористов. Следует признать, что война с «Народной Волей» проиграна. Вы уже видели послание их подпольного «Исполнительного Комитета» новому государю?

ГОЛОСА

Нет. Нет. Чего они хотят? Что они требуют?

ВОРОНЦОВ (достает листовку)

Не требуют. Предлагают. Гражданский мир. Вот послушайте: «Из создавшегося положения может быть два выхода: или революция, или добровольное обращение верховной власти к народу. В интересах родной страны, во избежание напрасной гибели сил, во избежание тех страшных бедствий, которые всегда сопровождают революцию, Исполнительный комитет обращается к вашему величеству с советом избрать второй путь. Этих условий, по нашему мнению, два: общая амнистия по всем политическим преступлениям и созыв представителей от всего русского народа для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни сообразно с народными желаниями».

ДАМА

Это совсем не глупо.

ГОСПОДИН

И довольно умеренно.

ТРЕТИЙ КУРЬЕР (вбегая)

Срочное сообщение из Кронштадта! Лично в руки его величества! Не терпит отлагательства!

Этого отправляют к предыдущим.

ВОРОНЦОВ

Ну вот вам, извольте. Должно быть, волнение среди матросов. Господа, надобно потребовать от графа Лорис-Меликова, чтобы он вступил в переговоры с «Народной волей». Хватит бомб, хватит виселиц, хватит крови. Недоставало нам здесь, в Петербурге, Парижской Коммуны!

Появляется Лорис-Меликов в сопровождении Жандармского Офицера.

ВОРОНЦОВ

Наконец-то! (Направляется к Лорис-Меликову.) Михаил Тариелович, что вы за капитан, если во время такого шторма вас нет на мостике?

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Разве это шторм? Настоящий шторм там. (Показывает в сторону кулис.) Землетрясение, от Балтики до Тихого океана. Держава – как раненый слон, обезумевший от боли и страха. Нужно было принять неотложные меры, пока он не разнес всю посудную лавку вдребезги.

ВОРОНЦОВ

Заявление «Народной Воли» видели? Там предлагаются дельные вещи. Может быть, это несчастье еще пойдет России на благо. Как Парижский мир пятьдесят шестого года после Крымской катастрофы.

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Полноте, Евгений Павлович. Это разрушители государства. Их надо истребить, как взбесившихся собак. Но вы правы в том, что умный человек и беду должен обращать себе на пользу. Бог даст, наше дело теперь ускорится. Надо ковать железо, пока… пока его не начали ковать другие. (Видит растерянных курьеров.) Что у вас? Донесения государю? Давайте.

Курьеры передают ему телеграммы. Лорис-Меликов читает их, поднимаясь по крутой лестнице. Свет в нижнем ярусе меркнет, движение там замирает, все снова застыли. Движется только человек-всегда-знающий-что-делать, ярко освещённый лучом. Под его тяжелыми шагами преувеличенно громко скрипят ступени.

Зимний дворец. Верхний ярус

В интерьере, который мы уже видели, подле стола, на котором лежит накрытое простыней тело, закрыв лицо руками, сидит Цесаревич, который теперь стал императором Александром III. Он один. Плечи трясутся от рыданий.

Оборачивается на скрип лестницы.

АЛЕКСАНДР III

Кто там? Я же просил дать мне покой! А, Михаил Тариелович. Какое ужасное горе… Невозможно поверить… В голове тьма… Мысли путаются… Бедный папа́…

ЛОРИС-МЕЛИКОВ

Ваше величество, осиротели не только вы. Осиротела империя. А это значит, что сейчас не время предаваться отчаянию. Вы не можете себе этого позволить. Вы самодержец, единоличный правитель великой империи. Она в потрясении. И ждет ваших решений.

АЛЕКСАНДР III

Каких… решений?

ЛОРИС-МЕЛИКОВ (держит стопку телеграмм, по одной кладет на стол)

Срочных. Московский генерал-губернатор князь Долгорукий доносит, что Городская дума по собственной воле завтра созывает экстренное совещание, а это противоречит закону.

Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 12