Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
дефицита политических прав и гражданских свобод, получить возможность наказывать или поощрять правительство. Наконец, бизнесмены, деятели культуры, обычные люди устали быть гражданами страны-изгоя, последней диктатуры, соседствующей с европейскими демократиями. Они не были изолированы, с ними общались, заключали контракты, их приглашали на фестивали, но тень диктатуры, ее репрессий, жертв прошедшей войны ложилась на их деятельность и на всю их жизнь.
Тем не менее условием для институциональных перемен стали перемены персональные. Чтобы осуществить политическую реформу, пришлось дождаться смерти Франсиско Франко. Однако все предпосылки перемен зародились еще при его правлении.
Чтобы понять, как самая долгая диктатура Западной Европы пришла к тому, чтобы демонтировать себя руками собственных функционеров, надо вспомнить ее начало и проделанный ею путь. А заодно разобраться, как случилось, что граждане и элиты, которые так долго принимали власть авторитарного вождя, приветствовали этот демонтаж и почему они столько лет терпели его режим.
Диктатура на время или навсегда?
Режим Франсиско Франко возник на руинах сразу трех предшествующих: многовековой испанской монархии, короткой, но энергичной диктатуры генерала Примо де Риверы и недолговечной испанской республики. И, как любая диктатура, он возник из согласия общества на авторитарный эксперимент. В Испании этого согласия пришлось добиваться силой.
Военный переворот, лидером которого со временем стал генерал Франко, считается успешным, потому что Франко победил в гражданской войне. Но на самом деле таковым он не был. Успешным был бескровный переворот Мигеля Примо де Риверы, который продемонстрировал, что обладает военной силой, при молчаливом согласии граждан и политиков распустил парламент и с санкции законного короля стал премьер-министром с чрезвычайными полномочиями.
Переворот Франко протекал совсем иначе. Он был задуман как быстрая и победоносная военная операция, но в итоге превратился в медленное и разрушительное завоевание страны. Участники военного мятежа действительно с ходу заняли несколько важных провинций, но в первые же дни потерпели поражение в крупнейших городах — Мадриде, Барселоне и Валенсии. Республиканское правительство сохранило контроль над большей частью страны и над столицей, основная часть политического класса не перешла на сторону восставших офицеров, республикански настроенные граждане потребовали оружия для защиты республики и, получив его, сражались. Даже армия не поддержала мятеж в едином порыве, множество офицеров и солдат воевали на стороне республики.
Мятеж генералов, который в итоге возглавил Франко, растянулся на три года, превратился в гражданскую войну, в которой погибло 5% населения и еще больше бежало за границу. Франко не получил той поддержки граждан, на которую рассчитывал, и ему пришлось завоевывать страну, которая, как он думал, встретит его цветами, словно вражескую территорию, привлечь для этого солдат-мусульман из колоний и иностранные войска.
Тем не менее поддержка у мятежников была. Именно из этой поддержки вырос фундамент диктатуры Франко. Испания при правительстве Народного фронта жила в нескольких измерениях одновременно. Пока либералы строили парламентскую республику, коммунисты пытались превратить буржуазную революцию в пролетарскую, анархисты — навязать свою утопию с коллективным контролем трудящихся над производством, одинаковой зарплатой для всех и армией без званий, сепаратисты и автономисты стремились превратить Испанию в федерацию или в несколько независимых государств — как пойдет. Антиклерикалы громили церкви, крестьяне захватывали земли, рабочие — фабрики, политические противники выясняли отношения на улицах при помощи оружия, просоветские коммунисты боролись с «неправильными» коммунистами-троцкистами, но дружно вместе с ними сводили счеты с буржуазией, и все при поддержке СССР и левых партий Европы противостояли итальянскому и немецкому фашизму.
Восставшие генералы объявили, что положат конец хаосу и безвластию, но для начала ожидаемо усугубили ситуацию. «…Испанский рабочий класс оказывал сопротивление Франко не во имя "демократии" и статус-кво, как, возможно, было бы в Англии, — пишет участник событий, впоследствии автор величайшего антитоталитарного романа «1984» Джордж Оруэлл, — нет, это сопротивление сопровождалось — можно сказать даже, было — революционным бунтом». Примерно каждый пятый погибший во время войны стал жертвой не боевых действий, а политических расправ с обеих сторон.
Для сторонников Франко гражданская война тоже состояла из нескольких процессов. Это была война монархистов за то, чтобы вернуть историческую монархию, фалангистов — чтобы построить свою утопию, фашистское государство всеобщего равенства, собственников земель, недвижимости и предприятий — за собственность, церкви — за то, чтобы испанцы остались верующими католиками, и просто за выживание клира, спасение храмов и монастырей (во время республиканских погромов и репрессий были убиты 13 епископов и 6000 священников). Обыватель из среднего класса боролся за то, чтобы от него отстали с утопиями и он мог жить как раньше: пить кофе, читать газету, гулять по набережной, и, если бы республика обеспечила ему эту возможность, он был бы за нее (во всяком случае, не против).
Республика пыталась приструнить сторонников различных утопий в своих рядах, но справилась с задачей лишь частично, и было уже поздно. Воевавший за республиканцев Оруэлл с горечью замечал, что защитники республики поставили себя выше ее законов. Мятежники-националисты еще меньше связывали себя с законами государства, с которым собирались покончить.
Муссолини и даже представители Гитлера просили Франко разрушать, убивать и казнить поменьше, ведь ему же потом здесь править, но целью Франко было не только отвоевать страну, но и максимально очистить ее от тех, кто не принял его правления. У затяжной кровавой войны тут были свои преимущества: она давала время приучить граждан к той степени жестокости, к которой они не привыкли в мирное время, превратить тысячи ежедневных смертей на фронте и в тылу в рутину. Долгая война предоставляла возможность уничтожить или изгнать нелояльных граждан, которые остались бы в стране в случае успеха быстрой и относительно бескровной операции по захвату власти.
Иными словами, если бы военные захватили власть быстро, они вынуждены были бы делить ее с политиками, а те стали бы слушать недовольных граждан, но долгая война превратила самих военных в политиков, перешедших на их сторону политиков сделала военными, а недовольных, готовых протестовать, попросту не осталось.
В довершение всего, гражданская война в Испании была частью глобальных процессов — как сказали бы позже, гибридной войной великих держав. Муссолини, Гитлер и консервативный диктатор соседней Португалии Салазар поддержали Франко. Они послали ему на помощь войска, которые сражались официально в своей форме или изображали добровольцев в испанской. Они отправили с этими войсками свое новое оружие. Для Германии, униженной проигрышем в Первой мировой войне и Версальским миром, испанская война была возможностью показать главным соперникам, либеральным демократиям Запада, что те вновь имеют дело с великой державой. Италии, Германии и Португалии не терпелось продемонстрировать, что авторитарные националистические государства эффективнее, привлекательнее, крепче духом и
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
