ДИКТАТОРЫ ОБМАНА:
НОВОЕ ЛИЦО ТИРАНИИ В XXI ВЕКЕ
Перевод
Фонд Бориса Немцова за свободу
Верстка
eBook Applications LLC
Общее руководство изданием
Анна Чередниченко
© Фонд Бориса Немцова за свободу
перевод на русский язык, электронное издание
***
Кате, Саше и Андрею
СГ
Сьюзи, Алекс и Ларе
ДТ
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
С тех пор как мы отправили рукопись «Диктаторов обмана» в печать в начале 2021 года, ряд непредвиденных событий радикально изменил мировую политику. Летом того года американские войска вышли из Афганистана, и контроль над страной установили боевики движения «Талибан». Надежды на то, что в последнее время нравы талибов стали мягче, быстро развеялись. В Китае, на фоне распространения новых мутаций коронавируса, миллионы горожан сидели взаперти в собственных квартирах по решению президента Си Цзиньпина. И хотя изоляция обосновывалась медицинскими причинами, любой склонный протестовать житель Шанхая узнавал на себе, что такое домашний арест. В Гонконге с середины 2021 года удвоилось число политических заключенных 1. В Казахстане жестоко подавленные массовые беспорядки на время поставили под сомнение возможность плавной передачи власти от одного автократа к другому. А самым чудовищным событием последних двух лет стала война, начатая российским президентом Владимиром Путиным против Украины. Лидер, прежде отличавшийся тонкими методами контроля, на этот раз, видимо, решил просто стереть соседнюю страну с карты мира.
Анализируя эти тревожные новости, трудно не задаться вопросом: не поторопились ли мы полтора года назад, утверждая, что по мере модернизации их экономик диктатуры страха трансформируются в диктатуры обмана? Не указывают ли недавние события на разворот глобального тренда? Конечно, мы можем ошибаться, но и сейчас нам так не кажется. Несмотря на отдельные признаки регресса, мы по-прежнему считаем, что искусное манипулирование информацией останется сутью диктатур и в будущем, ‒ и все произошедшее вполне согласуется с нашим представлением о том, как в самых разных странах мира диктаторы обмана, действующие по собственным рецептам, переживают взлеты, как, впрочем, иногда и падения. Более того, текущие события наглядно демонстрируют, насколько важно Западу прикладывать больше усилий для противодействия им.
Диктатуры обмана отнюдь не пребывают в упадке. Казахстанский президент Токаев после силового подавления протестов в январе 2022 года быстро вернулся к стратегии манипуляций, предложив «демократическую» конституционную реформу, направленную, что очень важно, на ограничение влияния его предшественника. Процессы в Китае не затрагивают общего баланса между диктатурами обмана и диктатурами страха, так как Китай никогда не был диктатурой обмана. С первого дня Си использовал информационные инструменты не в качестве замены репрессий, а для того, чтобы пользоваться ими более адресно. Поскольку Китай ‒ за исключением крупных городов ‒ является преимущественно бедной страной, цена суровых репрессий остается для государства приемлемой. И Афганистану, где более 60 процентов населения неграмотно, до сих пор вряд ли требовались современные методы тирании2.
Россия, где Путин с самого начала успешно освоил технологии диктатуры обмана, ‒ это совсем другое дело. Путин манипулировал выборами, кооптировал средства массовой информации, оттеснял на обочину оппонентов, создавая эталонную модель диктатуры обмана для других автократов. Однако во второй половине 2010-х началось обратное движение, а к 2021-му он уже вплотную приблизился к диктатуре страха – это описано в примечаниях 6 и 7 к главе 1 нашей книги. Теперь же рубикон окончательно перейден. Когда российские танки пересекали границу с Украиной, путинские спецслужбы развязали войну внутри России, уничтожая немногочисленные оставшиеся независимые СМИ, блокируя Facebook, Twitter и другие социальные сети и угрожая всем критикам «специальной военной операции» пятнадцатью годами тюрьмы.
Что вызвало эти перемены? Наша книга дает ответ на вопрос. В главе 8 рассматривается дилемма диктаторов, которые, подобно Путину, пытаются удержать контроль над развивающимся обществом. Такие лидеры переходят от насилия к манипуляции в первую очередь под совокупным влиянием двух процессов: модернизации и глобализации. В «модернизационном коктейле» обман предпочтительнее страха, но в долгосрочной перспективе сохранять диктатуру с помощью обмана все равно непросто. Именно это и происходило в России. Последние 15 лет увеличивался охват высшим образованием, быстро распространялся широкополосный доступ в интернет, росла аудитория социальных сетей, а доверие к новостным программам на государственных телеканалах снижалось3. Видеоролики о коррупционных расследованиях, которые публиковал в YouTube лидер оппозиции Алексей Навальный, набирали десятки ‒ а иногда и сотни ‒ миллионов просмотров и с 2017 года вызвали несколько волн уличных протестов. В обществе усиливалась поддержка свободы слова, права на получение информации и свободы мирных собраний, а в это время рейтинги одобрения Путина снижались с 82 % в апреле 2018-го до 59 % в мае 2020-го4. В течение семи лет до вторжения в Украину позитивное отношение населения к США и Европе также имело тенденцию к росту. В таких обстоятельствах информационные манипуляции – это непростое дело, и с каждым годом команда Путина справлялась с ним все хуже и хуже.
В этой точке диктаторы сталкиваются с выбором. Они могут либо и дальше оттачивать свое мастерство, как поступают бесконечно изобретательные сингапурские тактики, либо отказаться от обмана и вернуться к открытым репрессиям. Путин пошел именно по этому пути.
Путин не был первым диктатором обмана, выбравшим переход к диктатуре страха. В Венесуэле после смерти Уго Чавеса его преемник, Николас Мадуро, компенсировал отсутствие харизмы жестокостью. Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган ответил арестами десятков тысяч политических противников на неудавшийся госпереворот. Устрашение ‒ всегда шаг отчаяния, говорящий скорее о слабости, чем о силе. К тому же у модели, основанной на страхе, большие экономические издержки: сокращаются иностранные инвестиции, Запад вводит санкции, эмигрируют высококвалифицированные работники, а силовики заняты переделом бизнеса. Экономика Венесуэлы рухнула: по данным ООН, доход на душу населения снизился с 14 000 долларов США в 2010 году до менее 5 000 в 2019-м5. Турция погрузилась в стагфляцию с безработицей, превышающей 10 %, и инфляцией на уровне 80 %6. Экономический спад в России также поразителен, особенно учитывая темпы падения. Вместо прогнозировавшегося до войны трехпроцентного роста ВВП ожидается, что в 2022-м экономика потеряет 6 % и ее сокращение продолжится в 2023-м7. В отличие от Венесуэлы и Турции, в России экономика разрушается несмотря на то, что цены на основные статьи ее экспорта ‒ нефть и газ ‒ остаются очень высокими.
С точки зрения выживания режима
