Книга Асьенда - Изабель Каньяс

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85

– Значит, ты плохо смотрел.

В резкости голоса Хуаны ясно читалось безразличие ко всему, что думает ее брат, – будь то агава или что-либо еще.

Неудивительно, что Родольфо никогда не рассказывал мне о сестре. Воздух между ними искрился от напряжения.

– Сад чудесен, querido, – солгала я, пытаясь изобразить в голосе живость, но в тесной комнате слова прозвучали глухо.

Родольфо бросил на меня косой взгляд, явно не поверив мне. Я накрыла его колено ладонью и стала поглаживать большим пальцем сквозь ткань брюк, пытаясь снять напряжение.

– Мама немного обучила меня садоводству, когда мы жили в Куэрнаваке, – добавила я. – Дайте мне время, и к вашему приезду сад будет не узнать.

Через две недели Родольфо предстояло вернуться в столицу. Он сопровождал меня до Апана, чтобы защитить от разбойников, но занятие политикой не позволяло ему долго оставаться за городом. Временное правительство вот-вот должно было провести выборы президента, и, если верить корреспонденции Родольфо, в которую я украдкой заглядывала, именно его наставнику, Гуадалупе Виктории, предназначалось выиграть их.

Родольфо открыл было рот, чтобы ответить мне, но сестра его перебила.

– Нам не нужны сады, – грубо отрезала она, не удосужившись даже посмотреть на меня. Такое пренебрежение было сродни пощечине. – Нам нужно, чтобы Сан-Кристобаль прекратил вторгаться на наши земли.

– Здесь я решаю, что нам нужно, а что – нет! – рявкнул Родольфо. От резкой перемены его настроения по коже побежали мурашки. – Если донья Беатрис желает сад, она получит сад. Слово моей жены в этом доме закон, тебе понятно?

Если Хуане и было понятно, она этого не показала.

– Кланяюсь, – фальшиво и громко объявила она на всю комнату и швырнула салфетку на стол. Я застыла. Хуана резко встала со своего места и, бросив короткое «доброй ночи», ушла.

* * *

Если Родольфо и Хуана остыли после перепалки за те две недели, что он провел в Сан-Исидро, я этого не заметила. Признаться честно, я вообще не видела Хуану. Она как будто растворилась в бесконечных рядах агавы, заполонившей поля за домом, и стала эфемерной, словно призрак.

Хуана не присоединилась к нам с Родольфо, когда мы отправились в Апан на воскресную мессу. Это был мой первый визит в город, и мне впервые предстояло встретиться с другими землевладельцами и их женами.

Как только мы выехали за ворота асьенды, в воздухе будто что-то переменилось, и я с наслаждением откинулась на сиденье. Моя голова покоилась у Родольфо на плече и подскакивала с каждым движением экипажа. Он рассказывал о всех тех землевладельцах, с которыми хотел познакомить меня после мессы.

– Их взгляды на политику весьма устойчивы, но они были союзниками моего отца, а теперь станут и нашими. Если, конечно, лояльное отношение к Хуане – хоть какой-то показатель их терпения.

Он переложил мои руки в перчатках себе на колени и теперь держал их, рассеянно проводя пальцами по кружеву.

Даже с закрытыми глазами я представляла его кривоватую полуулыбку, с которой он произнес следующие слова:

– К тому же загородное общество, по сравнению со столичным, весьма узколобо.

Поездка до центра Апана заняла у нас час. По приезде Родольфо помог мне выбраться из экипажа, и меня поразило, насколько маленьким оказался город. Судя по словам Родольфо, его населяло около трех тысяч человек и еще около тысячи были разбросаны по близлежащим асьендам. Но что для меня, выросшей в столице и привыкшей к густоте толпы, эта цифра? Теперь мне это было отчетливо понятно. Город сам по себе – его главная площадь перед приходом, почта, казармы и всякого рода другие заведения – был таким маленьким, что мы могли бы объехать его весь минут за десять.

Вдоль всей дороги до церкви росли хилые кипарисы. Передний фасад здания был прост и отделан лишь резным камнем, а оштукатуренные стены были так сильно выбелены, что храм казался облаком на фоне яркого лазурного неба. На единственной башне зазвенел колокол, возвещающий о начале мессы.

Я выбрала наряд в скромных цветах – нежно-сером и зеленом, но, войдя в церковь, порадовалась, что отдала предпочтение именно им. Даже несмотря на то, что мое платье не отличалось особой затейливостью, оно было самого высокого качества и привлекало взгляды горожан, пока я шла за Родольфо по проходу. Мантилья нежно касалась моей щеки; я поклонилась и заняла место на специально отведенной для нас скамье у алтаря, рядом с другими землевладельцами.

В столице я едва ли была кем-то большим, чем еще одной дочерью еще одного генерала, здесь же я была доньей Беатрис Солорсано, женой одного из богатейших землевладельцев, – утонченной и загадочной женщиной. В тишине по скамьям позади нас побежали шепотки.

Я наслаждалась ими. Я схватила эту власть и прижала ее к груди, когда началась месса. Сан-Исидро совершенно не соответствовал тем ожиданиям, что сложились у меня, когда я выходила замуж за Родольфо. В отличие от ощущения власти. Таковой была моя новая жизнь. Таковой была моя победа.

Месса растянулась на целый час – все это время люди бормотали, зажигали благовония, вставали и садились. Мы все двигались, говорили и отвечали, как единое целое, после многих лет повторения эти движения были встроены в нас, будто ритм колыбельной. Я всегда находила латинские обряды в лучшем случае скучными, и теперь, имея в поле зрения землевладельцев, они занимали еще меньше моего внимания. Вместо того чтобы смотреть на седовласого упитанного священника и его похожего на ворона метиса-помощника, стоявшего за алтарем, мой взгляд порхал по рядам, подобно колибри. Кто из этих незнакомцев станет мне другом? Кто окажется врагом?

Когда месса закончилась, Родольфо приступил к представлениям: Северо Пинья-и-Куэвас со своей женой Энкарнасьон – из асьенды Окотопек, братья Муньос из асьенды Алькантарилья и достопочтенный Атенохенес Морено с женой Марией Хосе – из Сан-Антонио Ометуско. Во всех этих асьендах производился пульке и, судя по роскошным шелкам на женщинах и фасонам их нарядов по последней моде полуострова, все они пережили одиннадцать лет гражданской войны так же удачно, как семья Родольфо.

– Как хорошо, что сестра вашего мужа больше не будет в одиночестве, – произнесла вдруг донья Мария Хосе, аккуратно взяв мою руку и положив поверх своей. Мы шли к выходу из храма вслед за ее мужем Атенохенесом и Родольфо. Волосы Марии Хосе блестели серебром под мантильей, спина была слегка сгорблена от возраста. – Некоторые вдовы самостоятельно управляют асьендами, это правда. Нужно представить вас вдове старика Эрреры. Она раньше тоже жила в столице, но вот уже почти десять лет управляет асьендой

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85